Питер Джаггс - От бомжа до бабочки

Мой соперник стремительно движется и мощно бьет ступней мне в живот, зрители аплодируют, но я тренирую брюшные мышцы без малого три десятка лет как раз для таких случаев, и мой живот тверд как стальной лист. Когда я, пританцовывая, отхожу без всякого ущерба от удара, лицо у бельгийца удивленное. Однако он намного моложе и быстрее меня. Он делает финт левой и затем наносит непередаваемой красоты прямой удар правой прямо мне в нос. Хрясь! Мой нос сломан – в десятый раз за мою карьеру – и две струйки крови стекают в рот. Его друзья в толпе приходят в неистовство. Мне по-настоящему больно, и я чертыхаюсь про себя, отгоняя боль. Этот парень хорош, опасен и не сбавляет обороты. На его стороне молодость, он в лучшей форме, чем я, и мне придется призвать на помощь весь свой опыт, чтобы справиться с ним, пока он меня совсем не покалечил. Звон гонга извещает о конце первого раунда, и я возвращаюсь в свой угол, где секунданты вставляют мне в нос ватные тампоны, чтобы остановить кровь, и хлопают меня по лицу, крича: «проснись уже наконец!».

Когда мы сходимся во втором раунде, я позволяю бельгийцу запереть меня в углу и подубасить по макушке и ушам, а сам защищаю нос и челюсть перчатками. Я делаю вид, что ослабел, даю ему увидеть, как у меня дрожат ноги, опускаю руки и голову. Зрители вопят ему, что меня пора кончать; кровожадные мерзавцы хотят посмотреть, как фаранг побьет тайца. Бельгиец чувствует свое превосходство и пытается разделаться со мной шквалом жестких ударов по затылку и шее. Он совершенно забывает прежнюю осторожность, думая, что мне конец. Этого и ждал. Я делаю шаг назад, спиной отталкиваюсь от канатов и на отскоке впечатываю правое колено ему в левую почку – изо всех сил, как в боях на Лумпини. Он скрючивается, и я наношу мощный апперкот ему в челюсть. Глаза у него закатываются, видны одни белки, и я понимаю, что практически разделался с ним, но он силен и отважен и просто так не сдастся. Он пытается сдержать меня, обхватив руками, его голова ложится мне на плечо, как возлюбленной. Я стряхиваю его двумя жесткими ударами коленом по обеим сторонам под низ его грудной клетки. Внутри у него что-то хрустит – вот теперь бой точно закончен. Для пущей уверенности я снова дважды бью его в челюсть, и рефери мчится остановить бой, а бельгиец сползает на помост, так толком и не разжав объятий. Он медленно оседает на пол, и его разбитое лицо оставляет липкий багровый след у меня на животе, на шортах и ногах. Воющая толпа уже переключила свою верность на меня. При виде крови и боли в этом лучшем за вечер поединке она аплодирует и визжит, как стадо демонов. Я возвращаюсь в свой угол, подняв руки. Мне больно, и я знаю, что этот бой был настоящим.

После того, как секунданты подлатали нас обоих, мы сходимся на середине ринга, пожимаем друг другу руки и обнимаемся. Молодой фаранг слегка морщится – ребро-то сломано, – но он великолепный спортсмен, он очень крепок и улыбается мне разбитыми губами. Говоря по правде, его боксерская техника лучше моей, он смел и умел, а также моложе и быстрее. Он мог бы побить меня с легкостью, и мы оба знаем, что мне удалось выиграть бой лишь за счет моего многолетнего опыта.

Я ныряю под щетинистые канаты и покидаю ринг. Я хмурю брови и делаю зверское лицо, обходя зрителей и собирая чаевые. Толпа сегодня большая, и никто не желает огорчать крутого мужика, который превратил в месиво юного бельгийского крепыша. Мне подают охотно, и я ухожу с тремя тысячами бат. Нынче я хорошо поработал, если не считать разбитый нос. Я иду переодеваться, и ко мне заходит мой агент.

– Как твой джамук 20 20 Джамук (тайск.) – нос. , Бонг? – спрашивает он, хотя по его виду не скажешь, что его это заботит.

– Нормально, босс, не так уж плохо, – заверяю его я.

– Вот и молодец, потому что я поставил тебя на бой с Комом завтра вечером. Не волнуйся, я ему сказал, чтоб нос не трогал.

– Супер, босс. До завтра!

Двадцать минут спустя, приняв душ и переодевшись, я иду по Пешеходной, где припарковал свой мотоцикл Yamaha Virago. По пути я замечаю, что навстречу мне идет молодой бельгийский боксер со своей подружкой из бара. Ой нет. Он меня узнал. Он выпутывается из девичьих объятий и идет прямо на меня. Я готовлюсь отступить: я не дерусь на улице, тем более забесплатно. Но я волнуюсь зря, все О.К., и я вздыхаю с облегчением. Он хороший парень, он просто хочет еще раз пожать мне руку.

– Отличный бой! Отличный бой! – Он улыбается своими опухшими губами.