Марк Полещук - Часовщик. Сборник рассказов

– Приятно познакомиться. Что последнее вы помните?

– Университет. Лекция по Серебряному веку, дождь…

– Так, полная потеря памяти о сутках до травмы. Что-нибудь из лекции помните?

– Нет. Я её не слушал почти.

– Хорошо. Хорошо…

– Вы говорили… операция?

– Филипп Львович, вы поступили к нам в отделение трое суток назад без пятнадцати десять вечера с травмами головы, рук, рёбер и ног. Как рассказала девушка, Лисовецкая Ада Михайловна, на вас напали несколько молодых людей. Вы самоотверженно задержали подонков, дав девушке сбежать. Она вызвала полицию и скорую. Не знаю, задержали их или нет, а вот вас доставили к нам. МРТ показал сильное повреждение гиппокампа и скопление крови в основании черепа. Операция прошла успешно. Среди возможных побочных эффектов – нарушение памяти. Главное, что удалось стабилизировать и восстановить протоки, насытить мозг кислородом, так что у вас сохранится как кратковременная, так и долговременная память.

Большую часть слов Филипп не понимает. Звуки складываются в слова, но с ними ничего не ассоциируется, знание не всплывает из глубин мозга. Это пугает. Он тут же сообщает о своих страхах Игорю Лаврентьевичу.

– Последствия травмы. Временное нарушение обмена сигналами между гиппокампом и височной долей мозга может привести к искажению или потере какой-либо информации. Большая её часть восстановится сама. Остальное придётся «узнать» заново.

Парень кивает, всё ещё не открывая глаз. Кто-то стучится в палату, доктор приглашает войти. Медсестра с лекарствами. Кругляшки – от тошноты, выпуклые овалы – от головокружения.

– Капсула – новый препарат. Все исследования пройдены, но сегодня его предлагают только передовые клиники вроде нашей. Вам повезло: лекарство идеально подходит как раз к вашему случаю.

– Что оно делает?

– Активирует ряд нейромедиаторов, которые отвечают за регенеративные способности организма в целом и мозга в частности. Для вас это означает ускоренное восстановление: один месяц против трёх. Если в течение недели не возникнет осложнений, выпишем вас домой.

– А мои родители? Ада?

– Приезжают каждый день. Сегодня они почти два часа провели у вашей постели. Я отправил их домой, но сейчас им уже сообщили, что вы пришли в себя. Так что ждите завтра гостей! Ну как, полегчало?

Филипп открывает глаза. Копии предметов блекнут. Комок в горле рассасывается. Парень смотрит на доктора. Высокий крепкий мужчина с тяжёлым лицом бандита. Левую бровь пересекает небольшой шрам. Под серыми, неожиданно добрыми глазами залегли глубокие тени.

– А вы как?

– Вы об этом? – Игорь Лаврентьевич описывает указательным пальцем овал перед лицом. – Это работа. Отдыхайте. Проведаю вас утром. Медсестра возьмёт кровь и мочу на анализы. Уверен, всё будет хорошо.

Доктор протягивает руку, и Филипп слабо пожимает её. Когда за дверью стихают шаги, парень переворачивается на левый бок. Всё тело – большая непослушная кукла.

«Трое суток».

За строгими белыми занавесками разлился вечерний сумрак. Жёлтый свет фонарей не тревожит пациентов, глухой шум остаётся за окном. Только хмурое питерское небо и украдкой выглядывающая из-за облаков луна нет-нет да посматривают через крошечную щель в шторах.

Филиппа клонит в сон. Соскользнув в темноту, он даёт повреждённому мозгу отдохнуть.

>>>

Выздоровление действительно идёт быстро, как Игорь Лаврентьевич и обещал. Утром следующего дня Филиппу уже намного лучше, от вчерашних тошноты и двоения в глазах не остаётся и следа. Воспоминание об университете дорисовывает само себя: возвращается из небытия и окончание лекции, и образ Ады. Слова и их значения вновь опутаны паутиной смысла.

Около двух часов дня приходят родители. Мама тихо плачет от радости. Отец держится, но по улыбке и глазам видно облегчение и пережитая тревога. Разговор выходит однобоким. Филипп слушает, редко-редко кивает и отвечает на вопросы. Он не помнит ни драки, ни лиц напавших. «Мам, ничего страшного, всё же нормально».

В палату входит Ада.

Оказалось, что переживания сблизили её и родителей Филиппа. Он, почему-то боялся их знакомить. Не то чтобы мать с отцом выдвигали особые требования, а всё же кто знает, какой они видят спутницу своего сына? Сердце Филиппа теплеет от того, с каким вниманием отец относится к Аде, как мама легко приобнимает её и подводит к кровати.

– Как ты здесь? – спрашивает Ада. В её глазах стоят слёзы.

– Всё хорошо, – отвечает Филипп, берёт её за руку. Ладонь девушки настолько горячая, что впору заподозрить грипп или лихорадку.