Продолжал литературную деятельность, печатаясь в газетах и журналах («Круг», «Панорама» и т. д)
Написал много песен (тексты и музыку), исполняемые много лет, как в Израиле, так и за рубежом. Наиболее популярные: «Падает снег в Иерусалиме», «Там», «Мэйдэлэ» и т. д.
Выпустил несколько книг, последняя из которых – сатирическая пьеса в стихах «АЛЕФ»
Член АКУМ и Союза русскоязычных драматургов.
Белый цвет – невесты,
Жёлтый – цвет измены,
Красный, как известно, —
Символ перемены.
Чёрный – цвет печали,
Скорби и насилья,
А зелёный – лета,
Трав и изобилья.
Но сегодня что-то
Все цвета смешались:
Белый чаще с жёлтым,
В грязный превращаясь,
В красном – столько крови…
А зелёный – выжжен,
На бескрайнем поле
Превратившись в рыжий.
Голубое небо
Чаще стало серым,
Будто бы в надежду
Потеряло веру…
Радуга другая
Озаряет взоры,
Словно вдруг открылся
Ящик злой Пандоры…
Ты образом своим слилась с самой природой,
Повсюду вижу я твои черты:
Голубизна озёр, бездонность небосвода —
Напоминают мне глаза прекрасные твои.
Когда же солнце среди туч кромешных
Вдруг явится нежданно и светло —
Я чувствую в порыве безутешном
Прикосновений рук твоих тепло.
Я слышу смех твой чистый и звенящий
В журчании горного, весеннего ручья,
А профилем твоим кокетливо-изящным
Неисцелимо очарован я.
Твоя походка, разве что у лани,
Найдёт сравненье, – так она кротка,
А волосы – пшеничными цветами
Меня обворожили навсегда.
Мы разошлись… И я тебя не вижу,
Но вспыхнет в небе яркая звезда —
И словно это ты, и снова ты мне ближе.
И не забыть тебя мне никогда.
И сердце от сравнений вдруг сожмётся:
Какой же я несчастный человек —
Ведь мне уж ничего не остаётся,
Как представлять тебя в изгибах плавных рек.
Порыв забытых ощущений
Меня охватывает вновь —
В меня вселился страшный гений
Под милым именем – любовь.
Повелевая мною властно,
То в сплин повергнув, то, отнюдь, —
Всё озарит огнём прекрасным
И сладким гимном полнит грудь.
Я подчинён ему безмерно,
Я сам не свой (и верно, – я ль?)
Как будто призрак эфемерный
Меня влечёт куда-то вдаль.
Не знаю, что там: радость, муки —
Я отдаюсь ему сполна,
В его ласкающие руки,
В его прелестные слова…
(посвящается диктору Юрию Левитану)
Это было внезапно – как смерч, как цунами:
Мессершмидты, как коршуны
Взвыли над нами.
И посыпался с неба
Град безжалостных бомб,
И страна
Перешла
В лабиринт катакомб.
Было страшно дышать, видя сотни убитых —
Во дворах, на полях, на дорогах разбитых…
Надо было поднять дух советских солдат —
И тогда прогремел его мощный набат:
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
И народ знал, —
Что он —
Победит!
Нет в нещадной войне элементов случайных —
И на той стороне были страшные тайны,
А на нашей…был голос, сильнее огня,
Так, что плавилась танков фашистских броня.
Среди чёрных руин, в пепле сжённых роялей,
Этот голос спасенья блокадники ждали…
И врывался он вихрем в умы и сердца,
И с народом он был с первых дней до конца!
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
И народ знал, —
Что он —
Победит!
И настал этот день, ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ,
И вернулись герои чрез страданья и беды,
Потеряв по дороге миллионы солдат,
И опять прогремел его мощный набат:
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
Он-то
Знал,
Что народ
Победит!
Мы сломили фашизм, потеряв столько жизней,
За священную цель, за свободу Отчизны,
За любовь и за братство народов страны,
Чтобы не было в мире
Фашистской чумы!
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
Говорит Москва! Говорит…
Его голос
Набатом
Звучит…
Читать дальше