Array Сборник: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1

В начале всё и на исходе.
Преддверие к древним костям.
Страна с автоматом на взводе
И жуткой привычкой к смертям.

Её с колыбели вскормила
Жестокой надеждой Война.
Страна, не любимая миром,
Любимая Богом страна.

Её бестолковость сражает.
Терзаясь, кляня и любя,
Я в бездны её погружаюсь
И выси гружу на себя.

В России средь глухих дорог,
Дремучих и стозевных,
Где б не был я – я был у ног —
Её – как пёс последний!
И вот – Святой земли порог —
Мной пройден запредельно,
Но я опять в цепях у ног —
Её – как раб галерный!
Я знаю – Бог, там где порог, —
Её – напевно – женский,
О, лишь бы быть у этих ног —
Колен – колец вселенских!
Ведь на семи Москвы холмах —
Порог сей заповедный,
И – на моих слезах – столбах —
Солёных! Средиземных! —
На геркулесовых столбах —
Моей души бессмертной, —
Что – серым волком – мчит впотьмах —
К ногам царицы гневной! —
Тамбовским волком, что мне друг, —
То серой сирой доле,
Кругами мчусь – Земли вокруг —
Лишь к ней, что на престоле! —
Весь закольцован – средь тревог, —
Дорог полувоенных, —
Ведь вечно мне лежать у ног —
Её – колец Вселенной!

Я слышу рёв его из будущей эпохи,
В песках прошедшего его не найден след,
Когда все судьбы бесконечно плохи,
Он – тучей грузною – появится на свет!
Захлебываясь, как потопом… воем,
Трёхпалый тучно вдавит в землю знак,
Когда Планета тонет средь разбоя,
Центротозавр в мозгах, что в теле рак!
Нам не убить в себе Центротозавра,
Что в душах, словно в омутах царит,
Из всех глубин уставясь в слово – Завтра, —
Он – Завтра – завтракать на завтрак пригласит, —
И съест затем, угрюмо и бездумно,
И послезавтра – не наступит никогда,
В его раскатах катит зов подспудно —
Ещё не ставшая – Бичом земли – орда!
Когда все судьбы бесконечно плохи,
И в снах песка его не найден след,
Я слышу рёв его из будущей эпохи,
В забвеньях каменных я вижу грозный свет!
Глаза террористки-смертницы.
Одетые в ночи покровы,
Как хищные птицы в наряд.
Восточные чёрные вдовы —
На чёрных насестах сидят —
И смотрят, как мёртвые воды,
В глазах – отсвет войн вековых,
И статуя гордой Свободы —
На дно погружается в них, —
И Запад – себя разбазарив,
И Север – что – викингом – сплыл,
Восток – средь пылающих зарев,
Рубины Кремля опалил, —
И старой Европы седины,
Что вышла в тираж – как кино —
Немое – и Лувра картины —
Идут с нею – немо – на дно, —
Расширенных глаз террористки,
Втянувших – как мёртвая зыбь,
И – Мёртвого моря – брег низкий
И зыбкость заснеженных изб!
О, Господи, как же нам «трупно» —
Стоять у восточных границ, —
Дженина [11]джихадовы [12]трубы —
Дымят из разверстых глазниц!
И всё-таки тянет неверных —
Какой-то смертельный магнит, —
Востока разверстая бездна,
Как всякая бездна манит!

Мне в душу с самого утра —
Почтовый ящик зрит,
И, словно чёрная дыра,
В глаза мои глядит!
Который день меня маня,
Как прорубь чернотой,
Я загреметь в него, звеня, —
Хочу! А он – пустой!
Уж лучше плотский снег и мрак,
Чем этот лунный вид,
Я пячусь от него, как рак,
В песок глухих обид!
И – лучше душу на убой.
Как лошадь в битвы дым,
Чем – в этот гробовой покой —
Пред ящиком пустым!
Какая полая пора,
И – полое родство,
О, – лучше чернота двора.
Чем вовсе ничего!
И – лучше в ступе истолочь —
Песчаное житъё, —
И волость снега проволочь —
За волосы её!
И волость снега приволочь,
Как тело полонянки,
И завести на – жизни ночь —
«Прощание славянки»!