Array Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1

Моему там поверили слову,
Расписался на бланке поэт —
За безграмотную Петрову —
Бабку Анну – которой сто лет!
Предо мною была не старуха,
Сквозь морщины сквозила страна:
Предо мною стояла – разруха,
Предо мною стояла – война!
И – подобно всему народу,
На своём вновь тащила горбу —
И распутную нашу свободу,
И беспутную нашу судьбу!
Проступила такая основа,
Где душа неотлична от тела, —
Неподдельное дело от слова.
Неподдельное слово от дела!
Из-под век грозового Покрова —
Проглянул двуедино мой год,
Словно ждал сокровенного слова, —
За безмолвный, как поле, народ!

Моё застойное дыханье,
Вобравшее в себя застой, —
Отравленное мирозданье, —
Которое ношу с собой! —
Ношу в себе все эти годы,
Как желтую звезду беды,
Как труп отравленной Свободы,
Что мёртвой напилась воды!
И – задыхаясь в муках, в корчах, —
Бессильная пред силой зла,
Свободно, словно Януш Корчак [13],
Себя в газовню увела!
Я задыхаюсь вместе с нею.
Который год уже подряд,
Вдыхая, как в печах евреи,
В себя – Свободы – трупный яд!
И мне не сделать шаг попятный,
Я – корчусь в собственной золе,
И – трупные Свободы пятна —
По всей расходятся земле!

Словно алые волчьи флаги —
По горящим снегам разметав,
Загонял нас в глухие овраги —
Красный мрак распрекрасных держав!
Крови рдяные взбитые пенки —
Разболтав по широкой волне, —
В потаённом кремлёвском застенке,
И – в Великой китайской стене, —
Нашу душу живую месили,
Превращая в труху и муку,
Я – на кипени белой России —
Издыхал, словно кит на боку!
Только душ наших пленную руду,
Что урана слепую руду,
Из темничного мрака добуду
И слезами омою в бреду!
И кровавую липкую пену,
Будто ржавую накипь души,
Я – в сиянье Сиона одену,
Синь фиалок пустив на пошив, —
Словно тёмные грешные деньги —
Отмывая с разбойной души, —
Чтоб кровавые блудные Стеньки
Не таились в её же глуши!
Ведь из красного мрака тулупа —
Вылез, кажется, я навсегда,
И обмыл, как синюшные трупы,
Все былые лихие года!

Выполз из пряди волнистых волос —
Речки славянской Непрядвы,
Средь переливчатой зелени лоз —
Праздничный, пышный, нарядный, —
Обыкновенный пятнистый тритон —
В пурпурно-жёлтом мерцаньи,
Словно стареющий царь Соломон —
В брачном своём одеяньи!
Вылез из пряди Непрядвы-реки,
И, словно хан, над рекою,
Вдруг – по-татарски сощурил зрачки,
Грезя о чём-то с тоскою!
Так же и я над Непрядвой рекой,
Грезя о чём-то туманном,
Сиживал с той же восточной тоской,
Видя Сион свой желанный!
Более мне не сидеть у реки,
Смыт я другою рекою,
И не касаться волнистой руки,
Взят я другою рукою!
Ведь – проиграв как сраженье тот край,
И – отступив, сатанея, —
Я от Непрядвы бежал, как Мамай,
В бегстве всё боле желтея!
Что же – застыв над восточной рекой,
Давней своей колыбелью, —
Переполняюсь степною тоской,
И,как ямщик, холодею!

Уже написан Вертер.
Пастернак.
Несостоявшемуся году —
Не принесу благую весть,
Я – что оплакивал Свободу, —
Не состоявшуюся здесь!
Не выигравшую в этой жизни,
А – прогоревшую дотла,
В несостоявшейся Отчизне,
Что – до пустыни довела, —
Где обернулась скупкой смертной —
Вся опостылевшая близь,
И я оплакал, словно Вертер,
Несостоявшуюся жизнь!
Как Вертер – тот, что не написан,
Что даже жить не начинал,
А – был лишь на финалы призван —
Своих не сбывшихся начал! —
Чей опалён до почерненья —
Песчаной бурею – висок,
Не сбывшийся, как поколенье,
Ушедшее со мной в песок!..
Хамсина рыжее круженье [14] —
Меня желтит, вгоняя в жар,
И я горю над поколеньем,
Как над пустынею пожар!