Владимир Дьяченко - Житомир-Sur-Mer. Паломничество Негодяя

Когда женщина в форме возвращается, я ползаю по полу в поисках аккумулятора, как Никулин в поисках запонки. Она подойдет, спросит, насколько мне плохо, прижмет мою ладонь к своей груди, поинтересуется, чувствую ли я биение ее сердца. А она? Чувствует, как колотится мое?

– Почему сразу не сказали? – вопрос риторический, только где наручники, где конвой? – Они мне все рассказали. И уже отправили за вами машину.

Киваю с обреченным пониманием, но душа выпевает, здесь что-то не так, вообще не так! То есть не так, как ты боялся, а так, как ты боялся хотеть!

– Мне ждать здесь?

Она удивлена:

– До Нижнего Житомира на машине около часа. Лучше в зале.

Нижний Житомир? Ну да, Житомир-Sur-Mer! Вот и разгадка! Туманные сбывшиеся надежды. Пошло вон, над-под-супер-сознание! Разум вернулся в объятья мозга. Хорошо, что я не успел поставить батарею на место. Вот бы еще белорус оказался все-таки жив. Она кладет в мой паспорт визовый вкладыш с печатью.

– Так чего молчали?

Я не молчал. Я забыл. Я вообще не собирался приезжать сюда. Я даже не знал, что в мире остались дикие места, где аборигены уважают драматургов. Только этого я не говорю. А говорю, что не думал, что меня кто-то здесь ждет. Что до премьеры еще почти неделя. Что хотел просто побродить по городу… Женщина в форме смотрела на меня без понимания, и тогда я сказал, что несу всякую хрень от волнения. Она провела меня мимо кислотных озер в зал ожидания. Жерла вулканов похлопали вслед темными облаками мохнатых ресничек.

Я сидел в пустом кафе пустого зала прилетов, удобно подпирал стену и, разглядывая ряды идеально чистых бокалов на потолке, думал о том, как лихо преодолел первый барьер на пути своего бегства от самого себя. Как будто дверь глухой черной камеры, куда я сам себя поместил, чуть приоткрылась. На ее черный пол упала полоска света, и чернота приобрела более светлый оттенок. Мысли вслед за ней раскрасились серой радугой оптимизма. Не поспешил ли я?! Гибель во время аварии не такая уж частая штука. Тот человек на асфальте вполне мог выжить.

Вспомнил, как в плоскости зеркала беспорядочно мелькали его руки. И ноги. Нет, они не были руками-ногами живого. Хотя чудеса случаются. Да, их не бывает, но они случаются. Когда с тобой происходило чудо в последний раз? Чудо рождения. Вот, кажется, и все! А тяжелый исход возможен. Самый тяжелый. И это не будет чудом. А значит, как только я вернусь, наверняка сразу попаду совсем не туда, куда мне хочется. Куда мне так хочется… Какое же чувство заставляет меня сидеть здесь? В аэропорту чужого города? Ждать чужих мне людей? И так уверенно полагаться на благосклонность или на разгильдяйство чужой мне страны?

Люди едут в дальние страны по разным причинам. Я – потому что трус. Потому что надеюсь, что на чужой земле мне простится грех, совершенный на земле родной. А если не простится, то расстояние уменьшит вину, или чувство вины, или чувство, которое не даст мне спокойно заснуть в родной постели. Так может, я и не трус вовсе, а самый обычный подлец? Хочу уйти от наказания, которое заслужил?! Или совсем наоборот – я взвинтил ставки и принял на себя всю ответственность за последствия своего спорного и неоднозначного решения! Тогда я и не подлец вовсе. А кто? В ожидании рождения в голове подходящего топонима я позволил своей личности раздвоиться.

– Молчать, сука! Сопли собрал! Еще хрюкнешь – сожрать заставлю! Завтра в нэте точняк инфу повесят о той аварии. И сразу все просечешь! А до тех пор сиди тихо в этой дыре, где тебя никто не ждал. И на все забей. Будь сложнее, и ничьи щупальца к тебе не потянутся.

Смешно, но эта убогая имитация принятого решения успокоила. Возвела хрупкий мост через растревоженное сознание. Сколько людей уже на этом мосту?! Жена Ноя, стюардесса, зеленые озера со своей начальницей. И даже два государства. В ожидании посланного за мной следующего персонажа я заснул. Мне снились медведи на берегу реки.

Когда я проснулся, зал был полон. Люди туда-сюда. Пытался угадать, кто из них гонец по мою душу, но вдруг голос диктора. Призывающего меня к справочной стойке. Я двинулся медленно, с намерением первым увидеть того, кто меня поджидает, чтобы составить о нем мнение и надеть подходящую маску общения до того, как это сделает он.

Невысокий спортивный мужик, руки в карманах, уверенно прошел мимо меня. Парень в кепке и ключами в руке тоже. Пять шагов до справочной стойки. Когда я почувствовал, что меня пасут. Обернулся. Черная куртка, черные, похожие на берцы, ботинки. Хвост, сотворенный из темных прямых волос, намеренно сдвинут на бок, лежит мимо плеча. Между ботинками и курткой воздушное, чуть ниже колен, широкое белое платье в мелких цветочках. Я бы назвал их лютиками, если б они были желтыми. Но они были синими. Обожаю цветы, названия которых не знаю. Красота без названий чище.