Евгения Ляпота - Жизнь, полная одуванчиков

Я мигом почувствовала себя поросёнком, которого кормят и ублажают перед тем как освежевать. Искупавшись, мне выдали махровый халат розового цвета и такие же розовые тапки, однако, «жизнь налаживалась», подумала я, но это все было обманчиво, ведь когда меня наконец-то приставили господам, я поняла, что попала отнюдь не в райский уголок.

Мы с отцом зашли в большой зал, где напротив нас на трибуне в кожаных креслах сидели господы. Госпожа Таурин и ее муж Тобольт Иванов.

– Здравствуй Виктор. – Произнесла госпожа своим нежным голосом, она была одета в черное облегающее платье с завидным вырезом и еще более завидной грудью, что я даже обрадовалась тому, что стою в халате, потому что мне с моей фигурой показать было нечего.

– И вам всем здравствуйте, – сказал немного дерзко мой отец, господин Тобольт же сидел безучастным ко всему происходящему.

– И вот это существо твоя дочь? – звонко засмеялась госпожа, я смотрела вниз, лишь исподлобья пытаясь ее изучить. Она была само совершенство, мужчинам нравятся такие женщины. Кроткие, томные, но при желании страстные и очень властные. Мне сложно было оценить ее внешние данные всецело, ведь она восседала на кресле, и, словно прочитав мои мысли, встала и подошла к краю сцены. Мне положено было смотреть все время вниз, но от красоты Таурин я нечаянно для себя подняла голову вверх, от госпожи это не скрылось, и отец, проследовав ее взгляду, посмотрел на меня и приказал опустить голову, что я опять же и сделала, но госпожа проговорила.

– Дорогая Маргарита, не надо прятать свои глаза, ты можешь смотреть на меня. – И я подняла голову вверх, но все также держалась неуверенно. —Бедная девочка, она такая ущербная, как ей тяжело. Виктор, как у тебя и у нашей лучшей роженицы могло родиться такое? – И она громко засмеялась, мне было неприятно, но приходилось все это слушать. Далее последовало еще много других словесных издевательств, поэтому я все-так же держала голову опущенной вниз, чтобы как-то отгородиться от всего и не видеть такого контраста между мной и госпожой и отнюдь не в мою пользу.

Я плохо на тот момент понимала их разговор, часто слышала какое-то имя Таймерин, на которое мой отец странно реагировал и даже при всем своем спокойствии, парировал дерзко госпоже, видимо эта Таймерин была дорога Виктору. Еще его задел тот факт, что моим партнером будет не тот человек, который планировался изначально, но таково было желание Таурин, отец ничего не мог поделать, хоть и старался переубедить. А я старалась держать себя в руках и быть как можно более глуповатой, вот крайнее мне давалось легко, потому что я не до конца понимала, что происходит. И когда все закончилось и меня отвели в мою новую комнату, которая уже находилась в здании господ, только в другом крыле, я даже немного обрадовалась, а когда дверь позади меня захлопнулась, поначалу почувствовала облегчение, ведь не нужно было больше стоять перед госпожой, которая то и дело поливала меня нелицеприятными словами. Но это облегчение длилось отнюдь недолго, меня стало ещё больше трясти, ведь я не могла толком понять, что меня ждёт. Я попыталась спросить об этом отца, но он что-то пробормотал невнятно, ему явно не хотелось говорить на эту тему. Стоит заметить, что отец сам был не в лучшем состоянии, новость о том, что моим партнёром будет другой – его очень опечалила, последнее время ему все сложнее давалось быть невозмутимым, а когда-то я думала, что мой отец человек, совершенно лишенный эмоций и каких-либо чувств, хотя чувств может все же и не лишен… была же некая Таймерин…

– Отец, что со мной будет?! – с трудом выговорила я.

– Как что? Ты из касты для разведения пятинцев, соответственно ты вступишь в сексуальные отношения с лицом мужского пола, забеременеешь, родишь, потом ещё и ещё, и ещё и так до тех пор, пока сможешь приносить потомство!

– А что будет, если я не смогу забеременеть или вообще буду способна, а потом в один момент утрачу эту способность?

– Утратив способность к самопроизводству, уйдешь на корм, – резко заявил отец.

– Но я боюсь, отец, вступать в отношения с незнакомым мне мужчиной и не хочу, почему я должна это делать… – отец резко меня перебил.

– Ты не должна задавать подобные вопросы! Ты должна делать то, что соответствует твоей касте. Господы для нас всё, и соответственно мы в ответ делаем для них все!

Закончив наш неприятный разговор, отец оставил меня одну с моими мыслями. И вот я уже рисую картины в своей голове, завтрашнюю церемонию не стала представлять, потому что совершенно не понимала, как что происходит, но зато представила, как рожу ребенка, затем, как только перестану кормить грудью, его отнимут у меня и определят в какую-нибудь касту. Детей, рождённых от элитного пятинца (если я рожу здорового ребенка, и он устроит господ, то я смогу считаться таковым пятинцем) начинают с самого раннего детства воспитывать различным навыкам, искусствам, умениям и пока подобный маленький пятинец учится всему, его такой же маленький господин, как правило учится тому же, но лишь основам, а то и вовсе проходит стандартную школу и живёт полной жизнью, той жизнью, о которой я и подобные мне пятинцы не знают. И когда господы считают, что пятинец полностью готов к поглощению, его поглощают и все умения, какими он обладал передаются маленькому господину. Мы не знаем, как проходит этот процесс, существует по предположениям какое-то оборудование, но мы его не видели, а те, кто не были поглощены полностью, даже после частичного поглощения уже молчали и не говорили ничего.