Михаил Ермолов - Деньги, религия, пропаганда, душа

Точно так же, как действовали наемные войска в XVII веке, сжигавшие отказавшихся сменить веру, действовали и гитлеровцы в XX веке, пришедшие зачищать земли СССР от «недочеловеков» в пользу так называемых «господ» – избранных, «сверхчеловеков», якобы арийцев. Не только массовые расстрелы, угон на работы в Германию, но и массовые сожжения людей.

Учение Павла, перекликающееся с идеологией гитлеровцев, основано на самом безнравственном представлении, что если ты будешь верить в постулаты павлианства, то избавишься от грехов, станешь безгрешен. Кажется, Геринг говорил перед штурмовиками: «Убивайте, убивайте, убивайте! Всю ответственность я беру на себя. Если кто-то из наших врагов был убит пулей – значит, я его убил. Вы не несете никакой ответственности».

Говорил это Геринг или нет, не так важно. Важно, что гитлеровцы именно так и действовали, действовали по инструкциям, которые кто-то написал для них. Так же действовали и крестоносцы при разграблении Константинополя в 1204 году. Точно так же действовали и наполеоновские солдаты в Египте, переколов штыками всех пленных.

Греши, ты уже прощен! Уничтожай в своем безумии себя и все человечество – ты уже прощен по «павлианству», которое извращает учение Христа.

То же самое было, когда протесты против продажи индульгенций католической церковью, по сути освобождения от любых грехов за деньги, привели к расколу католической церкви, к отколу от католической церкви протестантства. В протестантстве власть удалось перехватить совсем не тем, кто протестовал против извращения учения Христа католиками методом продажи индульгенций, – власть удалось перехватить именно тем силам, которые и боролись за устранение ограничений на использование, в частности, ссудного процента.

Это мы можем узнать из текстов Мартина Лютера, зачинателя протестантизма с его ветвью лютеранской религии, которая быстренько переросла в более продвинутые версии протестантизма – в кальвинизм и пуританизм.

Лютер считал, что надо убрать из церкви все, что явно противоречит Библии (то есть Лютер прямо призывает следовать идеям Христа – на противоречия реальной практики католицизма учению Христа насмотрелись за много веков). А вот Жан Кальвин пошел дальше – он убрал из Библии все, что новой церкви не требуется, в частности и запрет на использование ссудного процента, ростовщичества. Иными словами, Кальвин снял этот запрет, солидаризируясь с тем, за что и боролись прежде всего средневековые ростовщики и банкиры – за отмену запретов на ссудный процент, за отмену ростовщичества. Если банкирам нужен ссудный процент, то все что связано с запретами на этот ссудный процент из Библии необходимо было убрать.

Вот ведь какое противоречие – Лютер и его последователи решительно выступали против ростовщичества, в то время как Кальвин и его последователи реабилитировали и легализовали взимание процента по ссудам. Об этом пишет в своей книге «Капитализм» В. Ю. Катасонов. Еще раз подчеркнем, Лютер ратовал за очищение церкви от ложных наслоений католицизма, в частности за отказ от индульгенций – отпущение грехов за деньги, а Кальвин ратовал за то, чтобы убрать из Библии все лишнее, что мешает банкирам и ростовщикам. В Библии есть немало строк, запрещающих ростовщичество? Значит, следует их убрать!

Ссудный процент в финансовых операциях веками использовался иудеями. За это они нередко подвергались жестоким преследованиям во времена господства католической церкви в Европе. Между тем на такое же использование ссудного процента католическими банкирами Северной Италии власти закрывали глаза.

Чеху Яну Гусу, боровшемуся в начале XV века, за сто лет до Лютера, за славянскую версию католицизма, надо было поднять на знамена «ссудный процент», обещав его легализацию. Ян Гус победил бы, как победили более ушлые будущие протестанты – лютеране, кальвинисты, англикане и прочие.

Но вот ссудный процент легализован. Теперь этим ссудным процентом начали пользоваться отнюдь не только иудеи – католическая церковь сквозь пальцы взирала на то, что и католические банкиры пользуются ссудным процентом.

Что мы видим? В период утверждения протестантизма в сфере бизнеса отношения между иудеями и протестантами на бытовом уровне оказались весьма далекими от идиллии. «Конкуренция она и в Африке конкуренция».