Закир Ярани - Белый медведь. Повесть

Но пока ему не разрешали самому добывать оленей. Горностай был еще очень молодой, но детский пояс уже не носил, потому что во время этой зимовки у Равнины смог сам убить оленя, подкравшись к тому и бросив копье. Он родился, как говорили, через два переселения с Равнины в горы и обратно после Коростеля. Значит, Мышовке еще надо раз пять переселиться туда и обратно, пока он сможет сам добыть оленя и станет взрослым. И тогда ему надо будет во время праздников всего племени выбирать себе жену из других родов, с которой он станет жить в ее общине. А когда признать взрослой девочку и забрать у нее детский пояс, решала Куланиха, если видела, что девочка уже сильная и хорошо умеет заниматься всеми делами. После этого девочка могла на племенных праздниках знакомиться с юношами из других родов, чтобы понравившегося выбрать своим мужем и привести жить к ним – детям Серны.

Передохнув, сидя на верхней глыбе, Мышовка осторожно встал на ней, стараясь не оступиться и не сыграть вниз на камни. Одернул на себе оленью курточку с узорами из пришитых к ней разноцветных надкрылий жуков и плетеных нитей, затем, балансируя на узком и неровном куске скалы, развел руки в стороны. Он теперь стоял на самом верху нагромождения камней, внизу светлели галька и песок, а впереди речка выбегала по скальному ложу верхнего яруса ущелья, обрушивалась вниз водопадом – белой шевелящейся полосой, и разбивалась о торчащий навстречу утес, брызгами падая в бесконечно волнующийся разлив. К прозрачным и холодным волнам того время от времени слетали птички, зачерпывали воду клювами и торопливо улетали. Мышовка привычно проговорил нараспев, как делали дети и в особых случаях взрослые, удачно забравшись на какую-нибудь высоту:

– Велик Творец, раскинувший Землю и поднявший на ней холмы и горы!..

Присмотрев, что видно сейчас вокруг него, Мышовка добавил:

– И ведущий речку по ущелью, бросающий ее со скалы водопадом, и положивший большие камни, на которых я стою! Только по словам Творца все делается во Вселенной! Только Творец достоин возвеличивания! И это правда!

Затем Мышовка сначала снова осторожно сел на верхнем камне, а потом, плотно ухватившись за влажную скалу руками, стал слезать вниз, нащупывая стопами, куда можно встать и упереться, чтобы не упасть. Спускаться с таких крутых камней было даже труднее, чем лезть на них, хотя и сил затрачивалось меньше. Наконец, он спрыгнул на приречный песок и снова одернул несколько задравшуюся во время спуска курточку. Водопад шумел рядом и обдавал Мышовку холодным и сырым дыханием водной взвеси. Тут в стороне тропинки, поднимавшейся среди скалистых выступов к пещере, он заметил движение. В ином месте он бы забеспокоился: вдруг к речке идет опасный зверь. Но со стороны пещеры никто, кроме своих сородичей, прийти не мог. Качнулись зеленые ветви крушины, растущей у начала подъема из ущелья, и из-за них вышла в своей курточке с узором из висящих светлых нитей на груди Тритонка. Она была чуть старше Мышовки, и на ее пояске было на один листок больше. Что-то она прокричала, увидев Мышовку, но тот ее не услышал из-за грохота падающей рядом воды. Тогда он, снова прыгая через крупные галечные камни, подбежал к ней.

– Что ты сказала? – спросил он.

– Ты здесь ходишь! – произнесла она. Холодный и влажный ветерок, веявший со стороны водопада, шевелил ее падавшие на плечи светлые волосы приятного оттенка. Такого же цвета были у нее ресницы над большими голубыми глазами. Вот, у Мышовки волосы тоже были похожего цвета или даже такие же, но глаза карие.

– А что такое? – спросил Мышовка.

– Ты же хотел идти в Большую Долину, – сказала Тритонка. – Все, кто уходит, сейчас сядут есть – и после еды пойдут.

– О, я тогда пошел наверх! – сказал Мышовка и поспешил по тропинке между скал наверх – к пещере.

Подниматься было труднее, чем спускаться, и чтобы ускорить продвижение, Мышовка иногда хватался за ветви растущего из расщелин кустарника и подтягивался на них выше. Но вот, наконец, сверху раздались голоса, у большого раскидистого куста, растопырившего ветви над склоном ущелья, показались стоявшие, о чем-то разговаривая, Серая Рысь и Волк. Мышовка обогнул последний на пути желтовато-серый выступ скалы и вышел на землистую площадку перед широким и низким входом в пещеру, напоминавшим огромную горизонтальную щель в далее уже полого поднимавшихся наверх, прикрытых частично землей, травой и кустами скалах. Легко дымился белесо-серый выложенный большими плоскими камнями очаг при входе, и возле него на подушках из набитых травой оленьих шкур уже сидели мужчины, собиравшиеся на охотничью разведку в Большую Долину. Они ели рыбу, отщипывая от нее кусочки и бросая на угли очага тонкие косточки, заедали каленым сосновым зерном, которое брали из лубяной посудины, и пили кисловатую чуть сброженную воду из прошлогодних ягод, передавая друг другу наполненный ею выдолбленный осиновый чурбанчик. Остальные сородичи ходили перед пещерой, исчезали в ее глубине и появлялись обратно, заканчивая утренние дела. Сайга и Выхухоль вениками сметали налетевшую пыль с растянутых на вбитых в землю колышках по площадке и сушившихся двух оленьих шкур. Проходившая мимо Куланиха – старшая женщина в роду, взглянула на шкуры и стала говорить, что уже хватит высушивать их и сегодня же надо их сложить в небольшой пещерке поодаль, где хранились разные вещи, которые не любили влажность.

Читать дальше