Эрскин Колдуэлл - Белый медведь

Миновала холодная зима, и совсем было улеглась тревога, вызванная белым медведем мистера Хемрика. Как только солнце снова пригрело землю и на деревьях набухли почки, жители всей округи, и белые и черные, начали смеяться над тем, как Хемрик всех дурачил со своим медведем. Зимою, однако, было не до шуток. Холода стояли такие, что на воле только белый медведь и мог выдержать. Столь лютой зимы штат Джорджия еще не знал.

— Ха! — сказал док. [1] Так фамильярно называют врачей в Америке. — Примечание переводчика. — Люди всему поверят, только расскажи им при надлежащих обстоятельствах. Но у меня голова на своем месте, и я не верю всяким дурацким историям!

Теперь, когда зима миновала, доктор Барнард рассуждал, как и все, и твердил каждому встречному, будто никогда не верил, что у Хемрика водится большой белый медведь.

— Ха! — говорил он. — Я и в первый раз, когда услышал про этого медведя, подумал: немало найдется людей, которые дадут себя одурачить и поверят, что там есть какой-то белый медведь!

Но и в апреле месяце Хемрик утверждал, что медведь все еще там, а ежели кто не верит его слову, пусть сам сходит в лесок за пастбищем и посмотрит.

Однако никто не обращал на него внимания, потому что настало тепло, и люди забыли, как холодно было минувшей зимой. Они думали о том, как бы на лису поохотиться и рыбу поудить.

Как-то ранним утром в начале мая, когда все уже в доме позавтракали, медведь поднялся на заднее крыльцо Феликса Гауарда. Мужчины ушли пахать, и миссис Гауард была дома одна. Она подметала кухню, когда явился белый медведь.

Она передавала потом, что голова у нее была целиком занята в это утро новыми занавесками для гостиной. Она вымела мусор за дверь, затем на крыльцо. Только она кончила, как вдруг увидела огромного белого медведя.

— Пошел отсюда! — крикнула она и треснула его метлой по башке. — Вон из моего дома!

Медведь спрыгнул с крыльца, перемахнул через изгородь, обежал вокруг соседнего дома и скрылся. Эго был большой зверь фунтов в триста весом, но прыткий на ногу.

Миссис Гауард вернулась на кухню, присела и стала придумывать обед. Она уже дошла до вареного лука, [2] Любимое американское блюдо — мелкие луковицы в молоке. — Примечание переводчика. как вдруг у нее блеснула мысль, что зверь, которого она несколько минут тому назад треснула по голове, был медведь.

— Боже милосердный! — вырвалось у нее. — Хемриков белый медведь!

Завизжав что было мочи, она промчалась через весь дом и понеслась к брату, у которого неподалеку на шоссе была бензиновая колонка и лавка. Она прибежала к нему, еле переводя дыхание.

— Что с тобой? — воскликнул Эд. — На тебя посмотреть, так можно подумать, что ты видела привидение или что-нибудь в этом роде.

— Хемриков белый медведь, Эд! — крикнула она. — Эта тварь только что поднялась ко мне на крыльцо, когда я выметала мусор и я треснула ее метлой по голове!

— А док Барнард уверяет, что никакого белого медведя у Хемрика нет.

— Так ты скажи доку Барнарду, что медведь подходил к самой кухонной двери и был величиной с годовалого теленка.

Эд снял со стены охотничье ружье и захватил несколько патронов.

— Ты побудь в лавке, Эмма, — сказал он, и голос его чуть дрожал, — а я сбегаю к Хемрику.

По пути он останавливал негров и расспрашивал, не видели ли и и не слышали ли они про белого медведя. Все они слышали про медведя, но никто его не видел.

Эд нашел Волтера Хемрика в амбаре, где тот сидел на пороге и лущил кукурузу для посева.

— Эмма только что прибежала ко мне в лавку, говорит, что у нее на крыльце был большой белый медведь, — сказал Эд. — Либо ей почудилось, либо вы правду рассказывали, что белый медведь всю зиму на свободе бегал.

— На прошлой неделе он ночью сожрал на пастбище шестимесячную телку, — сказал Хемрик. — Я не стал об этом распространяться, так как из-за этого паршивого медведя меня все считают лжецом. Лучше бы, вместо того, чтобы называть меня лжецом, подстеречь его и пристрелить.

Эд сидел и смотрел, как падали в ведро кукурузные зерна.

— Чорт меня возьми, вы были, пожалуй, правы насчет этого медведя. — сказал он. — Не иначе, как Эмма на самом деле видела его. Она никогда еще не была так взволнована.

— Этот паршивый медведь голоден, — сказал Хемрик. — Зимой он почти все время спал. Но теперь для него чересчур тепло, а есть ему нужно много. Он, наверное, зачуял у вашей сестры кур или что-нибудь в этом роде, если осмелился подняться к ней на крыльцо. А дальше, увидите, он начнет жрать и коров, и мулов, — и людей тоже.