Никита Марзан - Пл@стилин 3D

Дизайнер обложки Варвара Солдатенкова

© Никита Марзан, 2022

© Варвара Солдатенкова, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-2474-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Он привлек моё внимание внутренним сходством с куском пластилина. Хотя внешне он был безупречен. Его пропорциональная фигура, блестящие каштановые волосы, внимательные голубые глаза и резко очерченный подбородок вызывали у меня законную зависть. Однако его манера общения была неожиданной и неестественной. Любое движение он выполнял с небольшой паузой, как персонаж кукольной анимации, ожидающий, когда гримёры прилепят к его лицу новое пластилиновое выражение глаз или губ. Или изменят пластилиновое движение проработанного профиля.

Говорил он чуть ироничным тоном, слегка скашивая круглые глаза. И первые произнесённые им слова будили ощущение тайны, принуждающей меня вслушиваться в обрывки его негромких воспоминаний.

Начинал он говорить с паузы, необходимой ему для лепки новой пластилиновой мысли:

– В Южной Калифорнии я впервые угадал ноту вина. Я долго гонял во рту тёплый рубиновый глоток, прежде чем предположил наличие древесного оттенка. И сомелье согласился. В купаже присутствовал аромат бурбонных бочек.

Было видно, что этот человек обладал богатым прошлым, растягивающимся пластилином в любом направлении.

– Вы видели на виноградниках чёрно-белых лошадок? Они как игрушки, украшенные заплатками чёрного атласа на отбелённом шелковистом маркизете. Жаль только, что низкорослы и при медленном аллюре моя ковбойская шляпа покачивалась едва-едва выше шпалеры тёмно-фиолетового зинфанделя. Зинфандель – это сорт винограда.

– На тихоокеанском дне, возле Сан-Клементе, водоросли растут со скоростью метр в сутки. Плывёшь в зеленоватом тропическом сумраке, усыпанном красными рубашками гарибальди. Эти рыбки похожи на райских птичек в гуще пасмурных дождевых лесов.

– У меня лицензия воздухоплавателя. Как у пилота. Прослушал курс, выполнил несколько учебных полётов и теперь катаю девчонок в своё удовольствие. Я постарался, чтобы мой шар был расцвечен, как весенняя дрофа. Невозможно устоять. Я не бабник, но романтики мне не занимать.

– Когда-то я был дайвером на Багамах. Там находится самая глубокая морская воронка в мире. Больше ста метров свободного погружения, без акваланга. Опускаешься в полной темноте с единственным запасом воздуха, который ты вдохнул на поверхности. А на дне колодца твои лёгкие сжимаются до размеров яблока. У некоторых съезжала крыша.

Я не задавал ему вопросов. Просто ждал, пока пластилиновый человек в очередной раз сменит позу, яркость улыбки или оттенок румянца. И слушал дальше.

– А потом я увлёкся йогой. Эта женщина… мой учитель… не сказать, чтобы она была красивой, но вообрази… она упёрлась руками в газон, наклонила голову и приподняла свою пятую точку… а я сел ей на плечи, потом вытянулся… её бедра были под моей шеей… она выгнула свою крепкую спину, безжалостно скручивая мой позвоночный столб… я помню, пошутил, что теперь обязан на ней жениться… она только усмехнулась – …a little late, чуть-чуть поздно… а я продолжил – и как же мне быть?… а она – будь собой!… вот такой ответ… но я был рад, ведь йога не даёт ответов, она подсказывает, где их искать.

Тут он засмеялся, выразительно округлив и без того кошачьи глаза. И продолжил с небольшой и привычной пластилиновой паузой.

– Я не люблю кроликов, хотя это и не повод их убивать. Сестра просила убить белую крольчиху, толку от неё уже не было. Старая тяжёлая скотина, которую нужно было удерживать двумя руками. У неё слезились выцветшие красноватые глаза. Да и суставы болели, это было понятно, когда я взял её за задние ноги, их свело судорогой. Сестра протянула мне бейсбольную биту. И тут мне показалось, что эта старая крольчиха – моя мать. Она не была похожа на мою мать, но что-то было в ней материнское… в этой крольчихе… я сказал об этом сестре… а она оттолкнула меня и ударила крольчиху битой… потом ещё раз… наверное, она имела на это право… она ведь тоже была крольчихой, а значит, они обе жили в одном мире… а вот мой мир, размером с кроличью голову, раскололся… потом меня заново слепили из пластилина… так шутил доктор, который занимался моей самоидентификацией… я не ощущаю боли, у меня нет родных и нет будущего…