Андрей Федоров - Апельсиновый ландыш

– У неё совсем никого нет? – перебил шёпотом Вовка. – Она одинока?..

– Да, кроме Жокто – никого.

– И поэтому у неё такое огромное тёплое сердце?

Вика задумалась:

– Наверное… Ведь сердце прокачивает и кровь, и любовь, и страдания… Много работы… – и замолчала.

Вовка нежно дотронулся подушечками пальцев до её руки, пробежал вверх до шеи, нырнул ими в волосы. Потом указательным пальцем, едва касаясь кожи, провёл через лоб на аккуратненький носик и чуть нажал его кончик, как кнопку звонка:

– Апельсиновый ландыш, – тихо напомнил он Вике.

– Жокто – не просто садовник. Он умеет творить чудеса. Именно он вывел те самые розы, Глювайн, лепестки которых согревают замерзающих альпинистов. Его нарцисс, который назвали «Глаза», расцвёл впервые здесь, у нас, на Воробьёвых горах, и к нему летят все бабочки мира. Да-да! – с жаром говорила Вика. – Представляешь? Все хотят увидеть, как зацветают эти нарциссы. И даже бабочки-махаоны прилетают из Южной Америки, чтобы присесть и вдохнуть аромат цветов! Мы обязательно это увидим.

Вовка затаил дыхание: он никогда не видел махаонов, не представлял, где находится Южная Америка, но что-то внутри него, какой-то несуществующий художник, водил кистью по мольберту и наполнял воображение сумасшествием красок.

– Но однажды, – голос Вики преобразился…

В то утро мадам Софи проснулась раньше обычного. В то редкое тёплое утро, когда уже вовсю щебетали птицы в саду, а на лужайке солнечные зайчики водили хороводы. У неё было странное чувство – всю ночь снился необычный цветок: она держала его в руках, вдыхала сказочный аромат, который и до сих пор окружал её, но она никак не могла вспомнить рисунок той красоты, её очертания. На пальцах осталось лишь нежность цветка и ощущение свежести лепестков.

Мадам Софи встала с кровати, взбила пальцами свои пышные волосы и, запахнув воздушный китайский халат, подаренный много-много лет назад мужем, спустилась к пруду. Она рассчитывала, что утренняя вода смоет то самое странное чувство, но – увы! Этого не случилось. Наоборот, в груди что-то сжалось, и томительная тревога пробежала сквозь сердце.

Не нарушая традиции, после завтрака она заглянула к Жокто напомнить о необходимости чуда…

– Мой милый Жокто, – мадам Софи уже попрощалась, но вернулась от двери, – не назовёте ли цветок, что ночью лежал у меня на ладони?

И протянула руку. Слепой садовник снял шляпу, приблизил ладонь к лицу и глубоко вдохнул носом:

– Это – апельсиновый ландыш, мадам! – Жокто чрезвычайно удивился. – Но как!.. Где вы его нашли?

Мадам Софи пожала плечами:

– Не знаю. Просто спустился в ладонь… – она как-то необычно посмотрела на садовника и задумчиво присела на стул. – Этим утром, Жокто, я поймала себя на мысли, что недостаточно знаю вас. Как странно… Вы служите мне уже столько лет, мы подолгу разговариваем с вами каждый день, но… И правда, совсем недостаточно знаю… А сегодня, когда меня разбудил аромат, я вдруг поняла, что внутри вас живёт желание – огромное, как океан, призрачное, как миражи в пустынях, и несбыточное, как любовь звёзд. И оно есть. Я права?

Пока мадам Софи говорила, садовник слушал, чуть склонив голову, и не дышал. Посидев так ещё немного, медленно встал и вышел. Мадам Софи, знала, что Жокто вернётся через пару минут с двумя чашками ароматного чая.

Всё в точности так и произошло. Садовник налил две чашечки чая, поставил на поднос и, словно летучая мышь, видящая контуры предметов только в своём воображении, не задев ни одного угла в кухне, вернулся к столу. Под мерное цоканье ходиков они сделали по нескольку глоточков.

– Апельсиновый ландыш, мадам, который был в вашей ладони, – произнёс наконец Жокто, неслышно ставя чашку на блюдце, – не просто цветок. Много лет назад я вывел этот сорт, но – странная штука – он потерялся. Да, просто исчез неожиданно… Как бы ландыш есть, и в то же время его нет. С тех пор я так ни разу и не держал цветок в руках.

– Разве такое может быть?! – воскликнула мадам Софи.

– Как видите… – виновато улыбнулся Жокто и пожал плечами. И добавил. – Но в этой истории интересен не я и не он. Совсем даже и не я…

– А кто же? – мадам Софи удивлённо подняла брови.

– Вы!

– Помилуйте, Жокто!..

– Да, да, вы! Ландыш спустился в вашу ладонь, не в мою. Поверьте ему, на это есть причины. В мою ладонь он не спустится, это точно. Ландыш знает о моём желании и, наверное, оно сбудется. Я, правда, не представляю, как, но это сейчас и неважно. Поэтому, он выбрал вас. Вам, не мне нужно наполнить жизнь желанием, и последние годы, что вас знаю, тому свидетели.