Дмитрий Назаренко - Пусть листья убирают те, кто их разбросал

– Не. Мне бы зубы чистить каждый день научиться и ударение в в словах ставить правильно, находчиво пошутил Семён Семёнович. Шутить он любил.

Кассир промолчала, а в очереди засмеялись. Те кто стояли подальше. А те кто поближе смотрели с сочувствием. С горьким. Будто он глаза им раскрыл.

– Ну это правда, продолжал шутить Семён Семенович.

– Конечно правда, вздохнула женщина в очереди, у вас же на лбу написано.

Семён Семенович даже обиделся, но виду решил не показывать.

Дома Глафира Сергеевна Голубь, перебрав вещи из химчистки, скупо похвалила. То что вещи принес, молодец. А вот химчистка конечно. Ну и далее, коротко минут за пятнадцать объяснила почему химчистка конечно.

Потом Семён Семенович Козлов-Порядочный пересказал ей случай у кассы. Какие бывают люди. Мало того, что шуток не понимают. А еще обидеть норовят. А почему так, Семен Семёнович не понимает.

Тут уже Глафира Сергеевна ему удивленно

– А что ты хотел-то? У тебя же на лбу всё написано.

– Как написано? Семён Семенович хотел снова обидеться и машинально провёл рукой по лбу. Тут бумажка из магазина и упала на пол. Про неё то он и забыл.. Поднял её с пола, а на ней и написано. «Честный человек».

Шея у Боба Новорусских была толще головы, поэтому ошейник семейных уз на шее у него не держался. Рабочая неделя подошла к концу. Город Гуглич готовился к выходным. Боба знали и ждали в каждом заведении, но сегодня он шёл домой.

– Ты чё там шуршишь, как мышь под веником. Давай за стол пока щи горячие.

Щи у неё. Щи, хоть портянки полощи. Перед тем как отправиться на кухню, Новорусских минуты три рылся в карманах. На столике в коридоре образовалась куча мятых купюр. Боб поделил бабло на две горки. Кучку меньшего размера обернул бумажкой и криво подписал «выручка». Это на работу. Отчитаться перед партнёрами. Вторую часть большего размера Боб распихал назад по карманам. В баню сходить, ну и там дальше. Как пойдет. Деньги должны работать.

Похлебав щи Боб громко отрыгнул.

– Борька! Ну фу! Сколько можно?

– Это из меня бескультурье выходит. Как всё выйдет, может писателем стану.

Жена засмеялась.

– Каким писателем еще.

– Ладно. Знаешь Лёля мы с партнерами на той неделе в Америку едем.

– Господи, с твоей-то рожей. Там же люди какие. Все приличные.

– Знаю. Знаю. Будем стараться. В гостях – не дома и кошке скажешь, теть подвинься.

– Какой ты, молодец, оказывается!

Сосед Боба Новорусских в самолете оказался на редкость неинтересным. На вопросы. что у вас бухают, какие тёлки, и где их снять, отвечал вяло. Не знаю, как-то не приходилось. Боб выразил удивление: Мужик, ты святой что-ли?

Да-да. Я – священник, обрадовался пассажир в соседнем кресле. Кажется, всё это у нас происходит на Гавайях.

Боб оживился. Работа подождёт. Сначала туда. Деньги должны работать.

В Гонолулу в январе одни пожилые японцы. Боб сходил побазарил с портье. Английский у Боба был небольшого размера, но выразительный. В сочетании с толстой шеей и маленькой головой он действовал безотказно. Как ответить на вопросы: что тут, да как, портье не знала. И на всякий случай пролепетала – Пёрл Харбор Мьюзим, сёрфинг, Оушен бич. Оушен Драйв.

Боб Новорусских подошел к партнёрам

– Тут это. Говно какое-то. Говорят, таких как мы друзей за ухо – и в музей. Пёрл Харбор.

Из отеля Боб Новорусских вышел на набережную. Гей-парад он никогда раньше не видел. А тут сразу оказался в середине процессии. Секунды две он стоял разинув рот, не зная что делать, а потом сорвался с места. Вдруг увидят партнёры. Как объяснить им, что он делает в середине шествия.

Боб побежал. Через три минуты останавливаться ему уже не хотелось. Бежалось легко. Упруго дул ветер с океана. Солнце яркое, в абсолютно ровной голубизне без единого облачка, не жалило, оно было тёплым. Почему ему нравилось бежать, Боб объяснить не мог. Дорога вдоль берега километров через 7 привела его к горе. На табличке у подножья была надпись – Diamond Head. Боб побежал дальше. Diamond Head – потухший кратер. Причудливо вьется тропинка, ведущая на вершину. Ступени, туннели, винтовые лестницы. Иногда очень крутые. Путешествие на вершину холма высотой 150 м занимает полтора часа. С остановками, чтобы отдохнуть. Бегом подняться нереально. Наверх Боб помчался вприпрыжку. Впереди маячила стайка худеньких парней в трениках и майках. Они бежали довольно быстро. Боб Новорусских задумал догнать их, но парни безнадёжно ускользали, как последняя электричка из Москвы на Гуглич в два ночи. От группы бегунов Боб отстал ненамного. Минут на пять-десять. Вид на Гонолулу, открывавшийся на вершине, Боба не интересовал. Он протолкнулся к парням: