Кейт Андерсенн: Счастливые Ботинки. Сказочная дилогия

– Подожди, фея Какатоесть, – я стиснула зубы. Да уж, прилепится теперь ко мне это имя! Но, самое странное, никого из всех, кто его слышал, оно не смешило! Его произносили с таким же благоговением, как, например, «Стелла» или «Лидия». – Неужели ты исчезнешь так быстро? – принц Эдвард поднялся, все еще не отпуская свой пострадавший позвоночник, и оказалось, что ростом он выше меня на голову, а внешне довольно симпатичен. Но, назло ему, мне не хотелось признаться в этом даже себе.

Я надменно обернулась со знаком вопроса на лице.

– Я первый раз в жизни увидел фею! – привел этот растяпа-принц довод.

Я пожала плечами.

– И хватит с вас. Я и так сделала вам чудо, будьте этим довольны.

– Прошу, приходи на бал завтра! – взмолился принц. Ну, никакого у него не было чувства самоуважения, кроме напыщенности, что ли? Однако, бал – это было заманчиво.

– Что же, полагаю, идея не самая плохая, – молвила я снисходительно.

– Замечательно! – захлопал принц Эдвард в ладоши. Как ребенок, честное слово. – Тогда мы вас ждем, вы обещали!

Я кивнула и постаралась удалиться легкой поступью. Но коварные коленки всячески мешали мне в осуществлении моей благородной цели…

Перспектива бала затмила печали моего нового ремесла. Я уже напевала себе что-то под нос, входя в свой новый домик (благо, я никогда не отличалась так называемым «топографическим кретинизмом», как я ни не люблю это слово). Жизнь начала налаживаться. Видимо, всего благодаря приглашению на бал от разбалованного принца!

Вот таким был насыщенным мой первый день. Вернувшись домой (как легко я начала называть эту хижинку домом!), я блаженно завалилась в кресло и стала медленно обводить взглядом свое новое жилище.

Оно не было большим, но так восхитительно соответствовало каждой потаенной мечте моего сердца! Я уже описывала ту сказочную избушку, но вернусь к этому приятному занятию.

Размера она была небольшого, однако удивительным образом вмещала в себя все необходимое. Прямо напротив двери, смело повернувшись к нему лицом, стояло большое кресло, которое обнимало всякого сидящего так тепло и радушно. Именно в нем я и читала Золушку перед появлением моей предшественницы. Позади расположился уснувший уже теперь камин. По левый подлокотник кресла высился стенной шкаф с книгами, важно подпиравший потолок своим ученым лбом. По правый подлокотник кресла протянулся длинный стол с парой старинных стульев ему в друзья, упираясь в окно с кружевными занавесками. Под креслом, явно по праву считавшим себя центром вращения комнаты, раскинулся круглый вязаный милый коврик, словно подмигивавший из-под ног заговорщицки. Но, все же, не таким уж кресло было важным хозяином. Ибо в однокомнатном домике присутствовало еще два значительных угла – перед выпирающим своим знанием поближе к креслу важным шкафом и за ним, по соседству с очагом. В первой нише, встречавшей вошедшего по левую руку, скопились полки и столики, якобы ожидавшие своего великого предназначения в этой жизни, пока же были заставлены всевозможными шишечками, веточками, свечками, подставками, баночками, вазочками. Напротив на одиноком крючке понурилась одинокая красная накидка с капюшоном.

В задней нише пышно развалилась под окном, что выходило на живописный обрыв над городом, шикарная кровать. Ну, нет, пожалуй, больше по своей манере стоять шикарная. На самом деле она не была шикарно широкой или шикарно мягкой. Но вот кичащейся своим видом, это да. За ногами кровати по стене поднималась скромная лесенка на чердак.

Чердак показался мне мило сказочным местом, как единственная в своем роде комната этого странно-чудесного дома. Я, разумеется, без лишних раздумий забралась на него. Через единственное слуховое окошко и благодаря отсутствию потолка между углом с кроватью и этим этажом лился свет в ограниченной порции, придавая сундукам, сверткам, комодам и зеркалам настолько таинственный вид, что иначе, как волшебным, это затемненное место назвать было просто невозможно.

Я, как зачарованная, встала у слухового окошка. Кто его назвал слуховым и за что? Оно ведь больше для зрения. Кусочек голубого неба и лапы сосен встретили мой взор приветственно.

И волшебство чердака напомнило мне. Что теперь, по совершенно неизвестному мне капризу случая, мне предстоит выполнять немного волшебные обязанности, и думать обо мне должно захотеться также, как об этом чердаке. Срочно нужно было предпринять меры в отношении моего внешнего вида. Тем более – я с радостью и дрожью вспомнила – что завтра я дала слово быть на балу. Королевском балу. Сказочном балу. Балу, где я буду присутствовать, как фея. Балу… Ну, отчего, если повторять одно и то же слово несколько раз подряд, оно начинает звучать настолько смешно и нелепо?! Но хватит об этом.