Саша Чекалов - Вариант Геры

…Да ведь и мать, когда полотенцем… тоже ведь не со зла, а от безысходности. Хорошие матери – они ведь не хуже отцов понимают, что к чему. По крайней мере, когда-то понимали.

Но безотцовщина безотцовщине рознь. Есть ведь и такие сироты, перед которыми почитай весь микрорайон по стеночке ходит. Что поделать: мать на двух, а то и трёх работах силится свести концы с концами – куда ей, затурканной, ещё и за сыном приглядывать! С утра если в школу отправит, и то счастье, а там… Короче, до самой поздноты – что хочешь, то и делай. Хочешь, дома сиди (ключ-то от входной двери – вот он, на шее, на ботиночном шнурке висит), а хочешь – во дворе кантуйся. Двор-то из тебя человека сделает – по крайней мере, «жизнь узнаешь», кое-чему научишься… В общем, рано или поздно просечёшь, в чём фишка.

Герке в этом отношении крупно не повезло. Во-первых, мать, натурально, надышаться на него не могла, а во-вторых, свято верила, что «любую ссору можно уладить словами». (Ну как же, вначале-то – было Слово, ничто иное!)

Когда он «опять дрался» (хотя в действительности это чаще всего означало, что его отлупили дворовые специалисты по сбору мелочи), она ему «устраивала»: обзывала негодяем и малолетним преступником, отвешивая иногда отвратительно хлёсткие пощёчины… Пару раз даже воспользовалась подтяжками, оставшимися от отца. В общем: «Погоди, я эти замашки из тебя выбью».

И ведь выбила, факт: Герка начал избегать «конфликтов». Заметив это, его стали отлавливать уже специально – и прессовать с особенным старанием.

А после того рокового дня… когда, неожиданно «прозрев» (видимо, земля и вправду полнится слухами), мать ворвалась домой сама не своя, стала трясти его за плечи, орать в самое лицо: «Признавайся, кто к тебе пристаёт!» – и когда, потеряв от неожиданности последнее самообладание, он выложил ей три-четыре козырных имени, а она… ну что с неё возьмёшь, – конечно, сразу же обзвонила всех мамаш, чистосердечно выложив всё, что думает об их «бандитских семейках». Ещё и в школу сходить не поленилась: чтоб узнать, «куда смотрят пионерская и комсомольская организации».

После этого случая… м-да… Короче, в дальнейшем обстоятельства сложились так, что Ариадна Ивановна оказалась просто вынуждена провожать сына на занятия. И встречать после, разумеется.

Гулять вместе с ней, однако, Герка наотрез отказался: действительно, это было бы чересчур… Одному же, без конвоя, показываться во дворе теперь нечего было и думать.

Что ж. Дома человеку мало чем есть заняться (телек поломан, а мафона нет и отродясь не было), разве что книжки остаётся читать… к чему Герка ввиду отсутствия альтернативы и приступил. Вплотную!

Особенно подсел на историческое… Сначала Тынянов, Ян, Пикуль… опять же, Толстой Алексей Николаевич… Потом – литература чуток посерьёзнее: Карамзин там, Соловьёв, даже антикварный Костомаров, что с такой неохотой согласилась выдать «на руки ребёнку» знакомая и всё же недоверчивая, в силу специфики профессии, библиотекарша… Позднее и кое-какая периодика в дело пошла… В дело, то есть, становления Геркиной личности и формирования его мироощущения.

…Великий, почти неодолимый соблазн: воображать себя действующим лицом героических событий, а то и ключевой их фигурой – ни в малейшей степени не будучи героем в реальности… и, конечно же, изводить себя сожалениями по поводу того, что для жизни эпоха досталась не больно героическая.

Но, с другой стороны, а что она вообще такое – героическая эпоха? Поди узнай теперь: изучая давнишние времена, мы имеем в распоряжении лишь мифы, а реальность… как теперь реконструируешь!

….Во всяком случае, имей мы возможность в неё каким-то чудом попасть, она, пожалуй, оказалась бы существенно более приземлённой, чем теперь мнится, – можно представить себе, какой: куда ни плюнь, всюду бойня, лихоимство и прочее беззаконие, и чтобы отнять у человека жизнь, нужно, скажем так, чуть меньше оснований, чем в наше время, вот и вся героика. Или…

Или – вот именно, кто его знает!

Ну да, мы не просто имеем дело с мифами, а, собственно, сами и создаём их, – каждый путешественник по воображаемому времени невольно вносит свою лепту. Ничего не поделаешь – всецело принадлежа сегодняшнему дню, обречены приписывать далёкому прошлому лишь те качества, которые сообразуются с нынешними, «актуальными» представлениями о предмете: никакие другие в голову не приходят. Голова – она ведь тоже сегодняшняя, современная!