Владимир Фомичев - Записки старой легавой

– Ну, уж увольте. Моя знакомая однажды вытпропила кавказца на свою ж..пу. До сих пор ведущие кинологи породу определить не могут. Хозяйка не знает, в каком ринге выставляться.

– А как же родословная?

– Говорят: «В семье не без урода».

– Скорей бы на пенсию, все спокойней.

– Правда, Ваша, любушка. Лежи себе на диване, ешь от пуза и почаще прикидывайся больной.

Глаза подруг мечтательно закатились так глубоко, что закралось опасение за их благополучное возвращение.

Первой пришла в себя легавая.

– Ты особо губы-то не раскатывай. Поговаривают о продлении срока до выхода на покой.

– Вот изверги ненасытные! Капиталисты нехорошие!

– Да, раньше лучше о работниках заботились. Ну что ж, видно придется, как артистам, умирать на сцене.

– Не согласная я. Откошу по инвалидности.

– Какую такую хворь симулировать будешь? – легавая проявила страстную заинтересованность.

– Слабоумие! – торжественно объявила Люська.

– У тебя это получится, не сомневайся!

– А ты не ехидничай, Жванецкий-в-крапе. Наши достоинства и недостатки много раз в выставочных листах запротоколированы. Так что плоскостопие или врожденный вывих тазобедренного сустава не прокатят. А голова, что ж, красивая, но… и так довольно часто бывает, того… слабенькая. Не перенесла шоковую терапию и наводнение в Австралии! Один обвал Азиатской фондовой биржи чего стоит. Это, какие нервы надо-ть иметь? Вот крыша и поехала!

– У тебя, Люська не голова, а Дом Советов! Ишь, как придумала – не подкопаешься!

– Что ты, милочка. Ничегошеньки да я и не придумала. Я, ведь, слабоумная!

– Ну-ну. Выходи из образа. Не на медкомиссии.

– Тогда, мерси за комплимент. Тебе, кстати, о себе тоже подумать надо, не век же по болотам шастать!

– Твоя правда, убогонькая моя. Пойду прикину хвост к носу, гы, гы, гы.

– Иди, иди, крапленой счастье – ноги длинные, да ум короткий!

– Зря, ты это делаешь, – обратилась с улыбкой пожилая легавая к молодому двор-терьеру.

Она застала его в тот щекотливый момент, когда пес старательно закапывал пару здоровенных костомах в зарослях чертополоха.

– Да ладно, тетя. Я их добыл с риском для жизни. Стащил, можно сказать, прямо из-под носа продавщицы в сельпо. Было четыре. Две уже употребил. Больше не могу. А эти пусть полежат в укромном месте. На черный день. Ты же никому не скажешь? – и он подобострастно заглянул в карие глаза охотницы.

– Я-то – нет. Однако, зря стараешься. Пустое. Инфляция все одно сожрет. – И умудренная многолетним печальным опытом легавая затрусила прочь.

– Кто такая инфляция? – задумалась дворняга. – Что-то ее раньше не встречал. Сволочь, видать, редкостная. Да и кличка противная. Инфляция. Ветеринаркой попахивает.

Он аккуратно припорошил ямку землей и направился в деревню:

– Глядишь, еще чего-нибудь надыбаю. Сегодня – мой день.

На центральной и единственной улице ему повстречалась ватага взъерошенных сородичей. Они гордо тащили перепачканную растяжку «Долой коррупцию!» Шарик, как и все его соплеменники, был мало образован, но читать по слогам все же умел.

– Что еще за КОРРУЦИЯ? И почему ее ДОЛОЙ? – в его не слишком кривых извилинах рисовались попеременно образы угрюмого сторожа продуктового склада, плутоватого шерифа и сизоносого председателя местного самоуправления. – Надо порасспрошать бывалую охотницу. Она в таких кругах вращается, что обязательно что-нибудь да слышала про это страшное слово.

Бежать к дачам было далековато, и Шарик решил на всякий случай поинтересоваться у единоверцев.

– Братцы, а кто такая КОРРУПЦИЯ?

– Тебе не все равно? – весело огрызнулись братья по крови. – Присоединяйся. Обещали по куску ливерной за час тусовки.

– Шут его знает, чем все это может кончиться, – здраво рассудил Шарик. – Не охота погибнуть в самом расцвете сил, да еще и с такими запасами, как у меня.

И он направился в сторону образованной знакомой.

Легавая мирно дремала на китайской раскладушке посредине участка. Расположение наблюдательного пункта было выбрано не случайно: и калитка просматривалась и мимо не прошмыгнуть.

– Уважаемая, – обратился игнорамус, – просвети, будь ласка, что за зверь такой «КОРРУПЦИЯ»?

– Коррупция, мил человек, суть порождение бюрократического устройства пищевой цепочки, когда дабы получить дармовой жирный кусок, необходимо отблагодарить «руку дающую». Короче, дать взятку.

– А попроще? – опешил от непонятной, и поэтому пугающей дефиниции Шарик