Жан Гросс-Толстиков - В плену родного города

– Погоди, не уезжайте! – крикнул Мишка, стремительно срываясь с места. – Я щас, я быстро!

Майя пожала плечиками и скрылась в окне. Она волоком дотащила свой вещмешок до входной двери и подошла к матери. Заглянув в лицо Берты Айзиковны, Майя некоторое время пристально смотрела снизу вверх, а затем поймала руку женщины в свои ладони и прижала к щеке.

– Все будет хорошо, мам.

– Конечно, конечно, Майка… Иди, собирайся, – будто в тумане, ответила Берта Айзиковна.

– Так я уже, – удивленно пожала плечиками девочка, не сводя внимательного взгляда с грустного и сосредоточенного лица матери.

– Не мешай, – выдернув свою руку из ладоней дочери, Берта Айзиковна захлопнула чемодан и поспешила в кухню.

– Майка, – задыхаясь от быстрого бега, крикнул Мишка, вернувшись и снова зависнув на подоконнике с наружной стороны. – Вот, держи… На память!

Удерживаясь одной рукой, он закинул и усадил на подоконник плюшевого медвежонка с обгрызенным дворовой собакой ушком.

– Ой, мишка! – улыбнулась девочка. – Но это же твой мишка. Нет, я не могу его взять.

– Бери, бери, – парировал Мишка. – Символично же… Мишка от Мишки.

Высунувшись в окно отъезжающего со двора ГАЗ «М1», Майя махала на прощание рукой. Мишка в окружении небольшой группы ребятишек также махал рукой, пока машина не скрылась за поворотом.

Жаркое полуденное солнце щедро ласкало июньским теплом, склоняя все живое к послеобеденному дрему. Горячий ветер врывался в открытые окна автомобиля, мчащегося в направлении столицы Белорусской ССР.

Сидящая на диване заднего автомобильного сидения, Майя без устали крутила головой из стороны в сторону, то одаривая ласковым взглядом сидящую рядом с ней мать, то спящего на руках Берты Айзиковны младшего братишку Генку, то скользя по бритым затылкам отца и сержанта-водителя, то провожая скачущие мимо деревья, кустарники и телеграфные столбы.

Она щурилась от солнечного света и летящего в салон ветра, часто моргая длинными ресницами. Румяное личико озарялось ширoкой улыбкой, влюбленной во все вокруг.

– Мам, а мы скоро приедем? – спросила Майя.

– Скоро, Майка, скоро… Сиди, не вертись, – ответила Берта Айзиковна. – Геночку разбудишь…

Обернувшись назад, Вячеслав Гаврилович одарил супругу и дочь строгим молчаливым взглядом, и тотчас же снова уставился в извивающуюся лентой дорогу.

– Видишь, – на мгновение нахмурив дуги бровей, сказала мать, будто поясняя строгий взгляд своего супруга. – Ты еще и дяде-водителю мешаешь.

– Что ты со мной, как с маленькой разговариваешь? – Майя обиженно надула губы. – Не дядя-водитель, а товарищ сержант.

Берта Айзиковна строго шикнула на дочь, и краем глаза поймала отражающееся в зеркале заднего обзора лицо водителя. Молодой сержант едва сдерживал улыбку. Женщина улыбнулась ему и пожала плечами, взглядом указав на дочь.

Майя послушно кивнула и крепко прижала к груди подаренного другом медвежонка. Берта Айзиковна ласково погладила дочь по голове. Стиснутые губы девочки мгновенно растянулись широкой улыбкой и она снова повернулась лицом к окну.

– Ой, лошадки! Лошадки! – восторженно вскрикнула Майя, но тут же осеклась и снова крепко сжала губы. Берта Айзиковна осуждающе покачала головой.

Вдали, в поле, действительно пасся табун лошадей. ГАЗ «М1» промчался мимо, оставляя за собой длинный густой шлейф дорожной пыли…

Майя выскочила из прохлады подъезда одноэтажного барака и словно окунулась в горячую воздушную ванну. Берта Айзиковна с полуторагодовалым сыном Геной на руках стояла около окна, провожая дочь взглядом. Девочка помахала им на прощание рукой и чинно пошла к выходу со двора, прижимая подмышкой альбом для рисования и коробку угольных мелков. Едва Майя свернула за угол дома и тем самым скрылась от глаз матери, девочка рванула бегом.

– Гнать, держать, бежать, обидеть, – на бегу бубнила Майя. – Слышать, видеть и вертеть… И дышать, и ненавидеть, и зависеть, и терпеть!.. Гнать, держать, бежать, обидеть…

Стремительно перебирая ногами и уносясь прочь от офицерских бараков, девочка улыбалась солнечному дню, пробегающим мимо домам и деревьям, редким прохожим, провожающим ее взглядом. Ласковый теплый ветерок бил ей в лицо и грудь, и тянул за подол платья, настырно мешая свободному бегу. Увлеченная незамысловатой игрой, Майя воображала будто она стоит на месте, а весь мир то кружит вокруг нее, то несется куда-то назад, мимо девочки.