Хэн Лян - Известные горы и великие реки. Избранные произведения пейзажной прозы

Посещая храмы с древней историей, любуясь великолепными дворцами, наблюдая за солнечными зайчиками в тени зеленых деревьев, слушая вечерний барабан, утренний колокол и деревянную рыбу [37] Деревянная доска для отбивания ритма во время прочтения молитв. Часто выполняется в форме рыбы или краба. – Примеч. ред. , понимаешь, что до этого ты был в темноте, а сейчас будто прозрел. Хочется просить лишь о великой доброте и великой скорби (об отзывчивости к людским радостям и страданиям и о милосердии бодхисаттв к людям. – Примеч. пер.), желать всем мира и счастья. Воспоминания об этом такие яркие, словно я был в храмах Утайшань буквально вчера.

У меня оставалось мало времени, поэтому я доверился советам путеводителей и совершил экскурсии в Дайлодин, Сянь-тунсы, Тайюаньсы, Лунцюаньсы, Чжэньхайсы, Наньшаньсы, Шусянсы, Уемяо, Гуаньиньдун и другие храмы и монастыри. На машине я добрался до подножья Едоуфэн, где осуществил свое желание взобраться хотя бы на одну из вершин. Горный серпантин наводил на меня ужас. С одной стороны находился крутой обрыв и пропасть, с другой – зеленые сосны и шум горного потока. Облака наверху легки и невесомы, словно во сне или в дымке. Деревья между гор стройные, изящные, трава – зеленая и пышная. Вода в горах чистая, прохладная и безмятежная. Взбираясь на северную вершину в разгар лета, под прямыми солнечными лучами, все равно вдруг начинаешь ощущать прохладу. Насколько можешь, пытаешься охватить взглядом множество вершин, которые раскинулись больше чем на десять тысяч ли. Уготованное самой природой невозможно поймать с первого раза. На вершине этой буддийской святыни чувствуешь, что душа словно очищается. Природная гармония, единство с Небом завладевают тобой.

Обойдя гору Утайшань, проникшись ее историей и культурой, ощущаешь, как время поворачивает вспять. Кажется, будто ты избавился от всего суетного, поверхностного, наносного; появляется полнота естественного, природного состояния. Древняя история, квинтэссенция цивилизации, наследие буддизма воодушевляют. В них слышишь призыв восхищаться прелестью гор и рек, блеском культуры, гармонией природы!

Покидая гору Утайшань, я словно снял камень с души. На сердце было очень легко. Оглянувшись, я будто увидел длинный свиток с прекрасным пейзажем: белая пагода возвышается, храмы складываются в величественный архитектурный ансамбль, пышные сосны и зеленые кипарисы заполняют горы и сливаются в одно целое. Священная земля постепенно скрывалась из виду. Я с волнением помахал ей. До свидания, святыня буддистов Утайшань! До свидания, летний прохладный мир.

Январь 1984 года

После обеда мы добрались до горы Цзюхуашань и поспешили сесть в вагончик канатной дороги, которая вела на вершину Тяньтай. Подъем шел очень быстро. Под нами раскинулись многоярусные горные вершины и ступенчатые склоны, сосны с кипарисами у подножья скал, ели, душистые османтусы, персидские сирени. Самыми очаровательными были ветви бамбука. Кустики его желто-зеленых листьев напоминали перья хвоста феникса. Иногда они колыхались, словно волны темно-зеленого моря, и дотрагивались до вагончика. Встречался бамбук и этого года. На его стеблях обнажилась крепкая молодая зелень, а чешуйчатые коричневые шляпки на молодых верхушках с детской непосредственностью то и дело пытались нас уколоть.

Вершина Тяньтай – это плоский горный хребет. Среди его каменных глыб росли древние сосны. Дорогу загородили два

огромных валуна, прижавшиеся друг к другу, между которыми проступала полоска света. На отвесной скале были начертаны крупные иероглифы: «Небо в полоску». Я протиснулся в щель и открыл для себя чудное плато. Напротив стояла невероятно красивая величественная вершина. К ней прислонился валун, словно держа высоко голову и выпячивая грудь. Это место на горе Цзюхуашань получило название «Лаоин па би» («Стена взбирающегося орла»). На ней – восемь или девять сосен, растущих среди камней. С вершины было видно, как внизу шумит море из сосен и бамбука. Неожиданно поднялся ветер и набежали облака. Время от времени среди зеленых зарослей ярко вспыхивали азалии. Я издали любовался дугой горных вершин, тянущихся, словно вытянутая рука, и старался навсегда запомнить эту прекрасную картину. Там среди деревьев то и дело мерцали белые и желтые здания – храмы и женские монастыри. В моем сердце навсегда останется эта панорама, ее бамбуковые деревья.