Рафел Надал - Проклятие семьи Пальмизано

– Моя внучка!

– Папа говорит, что если ты сейчас же не придешь, можешь идти ужинать в казино, потому что дома кухня закрывается в девять, – со смехом сказала та, поприветствовав нас кивком головы.

– Вот. Когда вам будет девяносто четыре, вас опять будут ругать, как малых детей, – ответил он, снова обращаясь к нам.

Мы засмеялись и подошли к запыхавшейся женщине. На ней были очень узкие джинсы и майка на тонких бретельках с глубоким вырезом. На вид лет тридцать с небольшим, на редкость красива – смуглая, зеленоглазая, с длинными черными волосами, собранными в хвост. От бега волосы упали ей на грудь, целиком закрыв левое плечо.

Старик попрощался с нами. Он взял мои руки в свои, крепко их сжал, а затем повернулся к Анне и простился с ней таким же образом, широко улыбнувшись вдобавок. Затем поблагодарил нас и взял внучку под руку.

Поворачиваясь, чтобы уйти, женщина движением головы отбросила волосы назад, открывая ключицу. Под ней мелькнуло какое-то пятнышко, как будто бы родинка, и на мгновение нам показалось, что видны очертания красного сердца, но мы сообразили это, когда женщина уже повернулась спиной. Стоя у памятника, мы с Анной удивленно переглянулись и стали смотреть вслед старику, который вместе с внучкой неторопливо покидал площадь.

Когда мы наконец решили догнать их, было уже поздно. Они как раз дошли до стены сада. Старик обернулся, еще раз взмахнул рукой на прощанье и скрылся в боковой калитке.

Когда мы уходили с площади, уже вовсю дул морской ветер, на улице было хорошо. На сей раз апокалипсис обходил Беллоротондо стороной. Очевидно, потому, что история уже довольно наказала этот несчастный уголок юга Италии.

Это художественное произведение, так что все описанные события и их герои выдуманы автором. Тем не менее все военные эпизоды и фон, на котором разворачивается повествование, полностью соответствуют исторической правде. Это касается антивоенного движения в Локоротондо и ситуации на итальянских фронтах во время Первой мировой войны, а также восстания в Матере, бомбардировки Бари и взрыва транспортного судна «Джон Харви» во время Второй мировой войны. В романе я хотел воздать дань всем тем, кто поднялся на юге Италии против нацистско-фашистского альянса и о ком часто забывали историки.

Сцены романа, связанные с бомбардировкой порта Бари 2 декабря 1943 года и взрывом груза горчичного газа на американском корабле, многим обязаны последнему итальянскому изданию книги Disaster at Bari [54] «Катастрофа в Бари» ( англ. ). майора Военно-воздушных сил США в отставке Гленна Б. Инфилда, написанной в 1971 году на основе свидетельств очевидцев тех событий. Заинтересованный читатель также может обратиться к этому изданию (издательство Mario Adda Editore , 2003), снабженному предисловием Вито Антонио Леуцци, автора книги Inferno su Bari [55] «Ад над Бари» ( ит. ). (издательство Edizioni dal Sud , 2013). Что касается событий в Матере 21 сентября 1943 года, то хотя ряд официальных докладов исследователей из числа союзников по-прежнему находится под грифом секретности, недавно вышел труд Витторио Себастьяни Matera Atrocities are murders [56] «Злодеяния в Матере – убийства» ( англ. ). (издательство Edizioni Giannatelli , 2014) – самый весомый на данный момент вклад в изучение этой темы, предпринятое британскими официальными лицами. Книга Антонио д’Эрколе Voci di Sassi [57] «Голоса Сасси» ( ит. ). рассказывает о повседневной жизни и о языке Матеры, а также содержит прямые свидетельства о восстании в городе.

Беллоротондо – плод воображения автора, но читатель найдет сходство и с Чистернино, и с Мартина-Франкой, и с Альтамурой, и – в особенности – с Локоротондо, удивительным местом в долине Итрии, которое я искренне советую посетить. Собственно, те, кто еще не знаком с этой частью юга Италии, обязательно должны побывать в долине труллов, да и в остальной Апулии и Базиликате, хранящей уникальное сокровище – Сасси-ди-Матеру.

Этой книгой я обязан всем жителям Апулии и Базиликаты, с которыми общался в последние годы, – крестьянам, продавцам книг, учителям, врачам, университетским преподавателям, садовникам, поварам, рыбакам и импортерам древесины, чьи доверие и сердечность в обращении намного превосходили требования простой вежливости. Не знаю, в полной ли мере я сумел отблагодарить их лично, поэтому пользуюсь этой возможностью еще раз выразить свою глубочайшую признательность.