Александра Фокина-Гордеева: Затерянные в сновидениях

Мистическое, легендарное озеро, окаймленное моховым берегом, проявившееся на самом краю человеческого из мира духов и снов. Встревоженные совы бросились прочь от гулкого стука копыт, словно указывая лесу на нас как на нарушителей порядка затерянного королевства. И, вторя совам, Хозяин леса издал душераздирающий рык – не то крик, не то призыв задуматься: в своем ли мы уме, что собрались тревожить место силы, или нам все-таки убраться отсюда на все четыре стороны. Чингиз остановил коня. Аюб-Аю… был так огромен, что, стоя у пригорка, смотрел прямо в глаза человеку, сидящему верхом на рослой лошади, которая дрожала, покрываясь испариной липкого страха. Но Чин смотрел медведю прямо в глаза. И его непреклонная воля, и сила продавили Хозяина леса до понимания того, что с «этим» не совладать даже ему – мифу.

И медведь ушел, отфыркиваясь и отсмаркиваясь как человек. И мне стало немного жаль его, но в то же время гордость за спутника, друга и любимого распирала, пришпоривала заносчивость.

Вдруг, снова, уже ставшие привычными за эту ночь озноб и холод, сковали меня, как лед сковывает молодые побеги бамбука…

Ушна… Ушна… ТумМи – стучит в висках неведомое имя…

БахумМи..

Я вопросительно посмотрела на Спутника.

– Что, прошлое вспоминается чаще? – сказал он, скорее оскаливаясь, чем улыбаясь.

– Не мне туда провалиться со своей сворой… – парировала я.

– Тебе не приходило в голову, что это не тот выбор… или что вообще он есть? Что можно прожить другую жизнь здесь и сейчас. У нас есть все, что необходимо для счастья и даже больше того! Для чего вся эта гонка хитросплетений, темных лестниц, забытых ходов, зарытых в самое темное мифов и тяжелых жертв? Я знаю, что ты перекрыл мое видение и не вспышки моей памяти, а выходящее из-под твоего контроля внимание пускает меня и туда, и назад, давая пищу для размышлений. Ты так самонадеянно ходил в мои сны, что не заметил присутствия меня в своих… Но тебя не интересует любовь, тебе не нужна сила и слава – ты жаждешь большего! Ты желаешь вернуться домой, желаешь стать «им» … Расскажи мне, кем «им», я желаю понимания хотя бы части происходящего со мной.

– Я мог бы казнить тебя за твои речи без объяснений причины, ты еще очень юна. Вырастай, уже пора повзрослеть и не искать разгадок земными формами… Все поймешь, но не теперь. Пока ты мой неисправный инструмент, который я попытаюсь настроить до ответственного дня. Пойдем, слезай с коня, разомни ноги.

– Ну, уж нет! Теперь мне нужны ответы на все мои вопросы.

Не успела я договорить, как подмятая не тяжелой, но довольно весомой массой провалилась во влажную, мягкую почву.

– Нет, не убью, ты права, но отрубить ненужные части в моей власти.

Я не стала разбираться, шутка это или явная угроза жизненно важным для меня органам и послушно помогла привязать коней.

– Там в овраге мой меч. Принеси его и положи в каяк.

Взяв под сосной несколько свертков, он направился к лодке.

– Послушай, Айниса, до перехода осталось четыре дня, Асима и Хайдария уже давно готовы. Тебя удалили от их общества по причине твоей страсти ко мне! Тут ничем не смогу тебе помочь! Ты должна либо прожить ее и перевести в новую, более тонкую субстанцию, или если не навсегда, то надолго застрять в звероподобном состоянии. Я тебе советую применить всю твою природную сообразительность, дабы не застрять тут и не подвести нас.

Я знала, что он прав и чуяла нутром как дрожит это человеческое, то, что он называет животным, эта дикая, почти безумная страсть к нему! Она поглотила меня с головой и…

– Аниса, не думай об этом, вообще о чем-либо, – он прижал

меня к себе, подавляя все иные инстинкты, кроме дышать.

– Все будет хорошо: даже если ты застрянешь, я вернусь за тобой. Но ты будешь приходить сюда снова и снова, пока не примиришься с собой, со своими страстями. Ты много видишь, но вся эта каша лишена для тебя какого-либо смысла. Пустые, не полные картинки… Ты не можешь, не познав, принять свою природу, а пока ты не принимаешь свою природу, путь к переходу закрыт – ты застрянешь, забыв все!

Я слышала его слова, как будто из трубы, далекими раскатами грома, то приближающимися, то внезапно удаленными, больше похожими на целый хор, сонм голосов, переплетенных, неразрывно связанных.

– Все твои знания беспочвенны, они пусты, не поддержаны ни эмоциями, ни опытом. Ты и сейчас слышишь только мои слова, не понимая их смысла. Твоя задача: примирить разум и чувства. Эта, на первый взгляд, простая задача будет с тобой многие годы жизни, временами кажущаяся невыполнимой и немыслимой.