Александра Фокина-Гордеева: Затерянные в сновидениях

Продолжают кричать о том, что желания души имеют большую цену.
Давайте напомним друг другу, что деньги не главная сила.
Покажи мне, как ты предлагаешь своим людям и миру
Истории и песни, которые ты хочешь, чтобы помнили твои внуки.
И я покажу тебе, как я борюсь не за то, чтобы изменить этот мир,
Но за то, чтобы любить его.
Присядь рядом со мной в длинные моменты разделенного уединения,
Зная вместе о нашем абсолютном одиночестве,
И о нашей неотрицаемой принадлежности.
Танцуй со мной в тишине и в звуке маленьких повседневных слов.
И когда звуки всех заявлений
О наших искренних намерениях развеялись по ветру,
Танцуй со мной в бесконечной паузе перед следующим великим вдохом
Того дыхания, что приносит нас всех в бытие,
Наполняя пустоту не из внешнего, а изнутри.
Не говори: «Да!»
Просто возьми мою руку и танцуй со мной.

Анна Борсукова-Брамлино.

Еще немного, совсем чуть-чуть и можно вернуться домой! Заняться тем, что действительно интересно…

Те знания, которые нужно сейчас забыть, они вспыхнут ярким пламенем, ярким как Ты…

Они заискрятся в потоках жизней на гранях миров, сотрут все линии с наших ладоней и накличут новые. Взорвут, выжгут меня изнутри, меняя все и стирая понимание в порошок.

Все Ты… Ты всегда жил во мне, вне зависимости от того, жива я или нет. Ты ткешь во мне, наполняя вечностью не из внешнего, но изнутри, разбивая вдребезги моё понимание! Господи! Я осознаю величие Твое во всем, кем являюсь и где заканчиваюсь я и начинаемся мы! Есть только разные грани тебя! И в день, когда придёт смертный, и я полюблю его так же… Я стану иной и возможно забуду единение с Тобой! Я знаю, помню свое будущее, но забываю прошлое… Я не прошу помощи от Тебя, но лишь понимания для себя…

Алтай. Нас уже трое. Он сложил, как замысловатую мозаику все то, что необходимо для долгого пути в никуда…

Он собрал нас, зная, кто мы на самом деле, еще тогда, когда об этом не помнили мы сами. Он читает в нас, как в раскрытых книгах… Чингиз Хан, господин, глава воинов и видит неведомое проповедникам и провидцам – именем времени на устах и тяжелым бременем в мыслях. Нам разрешено звать его – Чингиз, но мы никогда не прибегаем к возможности показать его великое расположение к нам… Нас трое, и мы совершенно разные… Все думают, что мы – первые жены в его немногочисленном, но изящном гареме…

Чин – маг, он не тратит свою силу ни на нас, ни на кого-либо еще, кроме своей действительно огромной коллекции коней и книг…

Все остальное – дань времени и молве. Достаточно высок и легок; его рост не придает движениям угловатости, какая-то природная гибкость танцора смягчает их, делая почти невесомыми. Лицо гладкое, с хорошо очерченными бровями и неровным носом, видимо, не раз сломанным в битвах. Соловые, с необычными черными точками, глаза, глядящие в душу и прожигающие в ней бездонную дыру, воистину завораживают. Все остальное уже не имеет значения… Поддаваясь его воле, и уже слепо следуя за ним, как верные, послушные псы, готовые раскрытыми объятиями встречать любую опасность…

Сорвав многие замки напускной сдержанности, приличия, своим во все проникающим, саркастическим юмором. Безапелляционно и навсегда, если не влюбляющий, то приковывающий к своей неординарной, загадочной персоне любое количество людей. Что поделаешь – тоже несу в себе искру его взгляда, выжигающего мою душу и пленившего все, что еще не истлело. Я вижу будущее… за это я заплатила высокую цену, предоставив ему лучше знать мое прошлое…

Нас сильно настораживают вспышки, нет, проблески, быстрые и мучительные… тяжелые и липкие, подобно паутине вплетающиеся в мою истинную суть, запуская в мои волосы свои длинные пальцы – некая неприятная субстанция, заставляющая расширяться и напрягать мышцы, раздражая нервы. Впрыгнув, как кошка, в окно моей комнаты… Странно, ему достаточно было только приказать, и никто бы даже не заподозрил ничего неправедного: ведь мы все втроем являемся его собственностью и каждая готова с радостью разделить с ним ложе. Но, увы и ах! Чингиз не готов был делиться ни с кем ни планами, ничем-либо еще.

Он пахнет силой и сталью, травами и ветром, чем-то еще незнакомым, но очень близким и родным, от чего сердце, замирая на миг, билось чаще обычного, выскакивая сквозь ребра… время, остановившись, переставало мешать минутами… часами…

Читать дальше