Александра Гордеева-Фокина: Вода

Крылья, сломанные о пустословие, могут вырасти…
Безверие – это лишь стена воли, натолкнувшаяся на свои чувства…
Бессилие – то, что сломает, если нет стержня, И поможет вырасти, если есть корни… мудрости и веры в глубину своего Божественного…
Реинкарнация чистого осознания в глубину своего Я
Без пошлости надуманного…
Дикое всегда вырвется наружу сквозь всё остальное, и это есть путь природного естества. Правота – неумение быть рекой…

Левое тоже путь.

Я за все те страшные три года так выросла…
Вся сухая была, неопрятная, с вывернутыми потрохами…
Лицо, естественно, высохло и ни к кому не обращалось,

Морщилось, корчилось, несло постоянно чушь
И в одном предложении вращалось.

Столько боли прошло сквозь и напропалую, —
Мою не прополотую постель, и упало на мостовую. Никому не поднять, может, и не стоит;
У каждого своя мера собственного и чужого горя…
Позже, когда уже не ждалось, прорвало плотину, Вода отчаянья просочилась, и понеслось…
Без повода и причины…
Долго петляла сквозь острые углы и упрямую прямую…
Сквозь нищету безводья, кромешную мглу немую. Текла сквозь земные жилы, цеплялась за гнилое…
Когда гляжу туда, где должно быть море…
Теперь лишь пустота – пустота и ни какой боли…
Всё вылепилось из меня, но от самой ничего не осталось.

Как же всё невероятно сложилось, хотя всё время ломалось…
Но сейчас то, что смотрит сюда и видит своё, без самообмана
Ясно знает, не было ни дня без божественного во мне плана.

Не было ничего, кроме Его скольжения…
Просто я закрывала глаза и спотыкалась о сомненье…
То, что сейчас выглядывает на меня, смотрит оттуда,

Понимаю, что это и есть я, и Его во мне чудо!
Всё, что теперь, – это только начало, И по ночам… я Его имя кричала…

Пустое, внедрять свою наготу в чужое.
Зацикливаясь на своём, не видишь суть,
Не замечаешь корень…
Паришь, боясь слететь к адам своим,

В сарказме прячешь нежность,
В которую, вгрызаясь между строк,
Отдать готов всего себя…
И быстротечные часы гоня ударами сердец, Выкидывают мир в иных прохожих,

В которых видишь блики всех, кого когда либо любил…
Но, посмотрев в себя, находишь понимание,

Что у любви теперь иная глубина,
И нет преград совсем, и не нужны ни встречи,
ни звонки, ни письма, ни слова, Дабы открыть портал и воспарить в миров невероятных пустоту.

Прозрачность минут без дыхания
Неровным узором стечёт в мироздание.

За ними в безвременность уходит сознание…
Дельфинами мимо проскачут желания
За тонкую грань силы незримой,

За радугу жизни в приливах длинных.

Так много хотела тебе сказать,
Всё выступало водой на лице, и
Притяжением внутренним внешнего
Красота притягивает красоту, ясность тянет ясность за собой. Я оттолкнулась, прыгнув в новое с твоих ладоней. Не хватает глубины, она осаживает меня и ставит всё в поток. Тогда не нужно думать о потолке и полах…
И полках, деформированных чужими идеями. Да кому они нужны?
Эти часы, что носили многие года по миру… по миру
Без твоего касания моего дня. Мы всё те же – другие, каждый раз открывая глаза, Мы видим то, что меж строк, не обращая внимания на тексты…
Всё остальное я говорю, уже пытаясь влезть в форму буквы
Чистым закатом туманного утра. Как?
Ты сможешь вместить утро в слова?