Джуд Деверо - Благословение

– Где ваши сумки?

– Сумки? – спросил Джейсон, не понимая, что она имеет в виду. – Ах да, багаж. Я оставил его у Дэвида. Утром я его заберу.

Она пристально на него посмотрела.

– Я думала… – сказала она и отвернулась, не закончив предложения. – Спальня там, с маленькой ванной комнатой. Там, конечно, не очень… – Она оборвала себя на полуслове, не желая, видимо, пускаться в извинения по поводу недостатков своего жилья. – Спокойной ночи, мистер Уилдинг, – сказала она и вышла через другую дверь. Джейсон не привык, чтобы с ним так обращались. На самом деле ему было куда привычнее, когда над ним порхают, смахивают с него пылинки. И неудивительно, ведь, как правило, всем от него было что-нибудь нужно.

– Угу, – пробормотал он. – Спокойной ночи.

Он пошел в ту комнату, которую ему показала Эми. Это помещение было в еще худшем состоянии, чем все то, что он успел рассмотреть в доме. Удивительно, как такое возможно. Посреди комнаты стояла кровать, застеленная чистым стареньким стеганым одеялом в красно-белую клетку, а рядом перевернутая картонная коробка со старой лампой, которой, судя по ее виду, мог пользоваться сам Эдисон; и больше никакой мебели. Еще имелось крохотное окно без штор и занавесок и две двери: одна из которых, вероятно, вела в кладовку, а другая – в ванную. Ванная комната была выложена ослепительно белым кафелем, большая часть которого успела покрыться трещинами.

Десять минут спустя Джейсон, раздевшись до белья, нырнул под одеяло. Завтра он отправит секретаршу купить ему электрическое одеяло.

Не прошло и получаса, как Джейсона разбудил какой-то звук. То был скребущий звук, за которым последовал другой звук: как будто мнут бумагу. Джейсон всегда спал не слишком крепко, но годы постоянных перелетов сделали его сон еще более чутким и беспокойным, и теперь бессонница стала для него привычным состоянием, которое, наверное, требовало медицинского вмешательства. Но на лечение от бессонницы у Джейсона просто не было времени. Неслышно ступая по холодному полу босиком, он прошел в гостиную. Лунного света, льющегося в окна, хватало, чтобы разглядеть очертания мебели и не натолкнуться на нее. Пару секунд он постоял, прислушиваясь. Звук доносился из комнаты Эми.

Не решаясь войти, Джейсон стоял у открытой двери. Возможно, она там чем-то занята и не хочет, чтобы ее беспокоили. Но нет, когда глаза его привыкли к темноте, Джейсон увидел, что она лежит в кровати и скорее всего крепко спит. Джейсон никогда ни за кем не подглядывал и, не желая опускаться до такой низости, уже повернулся, чтобы вернуться к себе в спальню, но вновь услышал подозрительные звуки. Вглядываясь в темноту, он разглядел в дальнем углу спальни женщины нечто, напоминающее клетку с прутьями, но, поморгав, понял, что это не клетка, а старомодный деревянный манеж, и то, что сидело в нем, больше всего напоминало детеныша медведя.

Джейсон снова заморгал, недоверчиво покачал головой, затем снова посмотрел в сторону манежа. Медвежонок повернул голову и посмотрел на него ухмыляясь. Джейсон отчетливо разглядел два зуба, поблескивавших в призрачном серебристом свете.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джейсон на цыпочках вошел в комнату и наклонился над ребенком. Он внутренне был готов к тому, что малыш заорет, увидев склонившегося над ним незнакомого человека, но младенец не закричал. Напротив, ребенок явно проявил к нему интерес. И этот интерес выразился в том, что младенец вцепился Джейсону в щеку и ущипнул за нее так, что из глаз брызнули слезы от внезапной боли.

Убрав маленькую руку со своего лица, Джейсон поднял ребенка на руки, принес к себе в комнату и, положив на узкую кровать, подоткнул одеяло и сурово приказал:

– А теперь спи.

Младенец недоуменно поморгал, затем заерзал, улегся по диагонали и уснул.

– Неплохо, – восхищенный собственными достижениями, сказал Джейсон. Совсем неплохо. Возможно, Дэвид был прав, когда говорил, что он, Джейсон, умеет находить подход к детям. Плохо, что он не применил этот строгий тон к самому Дэвиду много лет назад. Возможно…

Но тут Джейсон осознал, что теперь спать ему негде. Даже если он развернет малыша, кровать его была слишком узкой, чтобы они могли поместиться на ней вдвоем. Ребенок был толстый, как рождественский гусь. Неудивительно, что он вначале принял его за медвежонка.

И что теперь делать? Джейсон посмотрел на часы. Четыре часа утра. В Нью-Йорке все спят, так что вести дела он не мог. Хотя, подумал Джейсон, если в Нью-Йорке все спали, то в Лондоне шел рабочий день.