Артур Грабовски - Крошка, ты продаешься!

– Нашли! – радостно объявил прибежавший Йонне – бойкий и деятельный первый помощник Матти, который был счастлив проявить себя в деле. – Смотрите, парни, тут целая стена любви к Алексу! Её точно нужно задействовать!

Они обошли здание школы. На задней стене писались послания все годы, что Алекс помнил – признания в любви, оскорбления, угрозы. Он и сам частенько прикладывал руку к народному творчеству. Надписи регулярно замазывались или смывались дождём, но новые появлялись незамедлительно. Алекс подошёл ближе и окинул взглядом уже забытую им живую «социальную сеть»:

– Ни хрена себе, – он не удержался; это действительно впечатляло.

– «Алекс, я люблю тебя». «Пусть эти берцы сломают мой позвоночник, мою душу им не сломить». «Из глубины ада на тебя смотрят мои счастливые глаза». «Мой смысл жизни – твое падение»… – прочитал вслух Матти некоторые цитаты.

Большая часть стены была заполнена признаниями в любви Алексу, его изображениями, сердцами и строчками из песен, были приклеены вырезанные из пластика цветы, кое-где почему-то стояли обгоревшие, как после ритуала, свечи. Кое-что в школе всё-таки изменилось.

– То, что надо! – объявил Матти. – Кстати, ты ведь можешь тоже что-то написать здесь!

– И выложим в сеть как превью фотосессии – сфоткаем тебя на телефон, – Йонне уже тоже фонтанировал идеями. – Давай-давай!

Они отсняли несколько кадров у стены, потом – лежащего на сырой земле стадиона Алекса; Алекса, открывающего с ноги дверь в школу; Алекса, вешающегося на баскетбольном кольце; Алекса, съезжающего по перилам….

– Кажется, всё – есть, – кивнул фотограф, показывая им готовые снимки на ноутбуке.

– Ты круто поработал, – похвалил Матти Алекса. – Такая ненависть в глазах, такой злой блеск – очень профессионально!

– Мне не надо было играть, я ведь искренне ненавижу это место, – раздражённо заметил Алекс.

– Учитывая количество песен, посвященных школе, я бы сказал, что ты скорее по ней скучаешь, – Матти пожал плечами.

– Пойдём, напишешь сам на стене что-нибудь для инстаграма.

Алекс уже дрожал, стоя у проклятой стены. Снег всё-таки начался, а ему приходилось оставаться в одной только рваной футболке, потому что девочки и мальчики клевали в том числе и на его дерзко-сексуальный образ. Алексу выдали чёрный маркер и предложили импровизировать. Матти был в восторге от его работы на камеру сегодня и посчитал, что, помимо живых эмоций, будет круто оставить ещё и живое послание. От холода в голове не было никаких мыслей. Алекс хмурился, глядя на красные пылающие сердца, наверняка оставленные здесь какой-нибудь сопливой десятилеткой.

– Алекс, ну давай уже! Напиши хоть «хуй вам, неудачники», я не знаю! – Матти уже тоже изнывал от желания уехать домой и накидаться пивом.

Сегодня у них не было запланировано ничего, кроме этой вылазки ради фото.

– «Ведьмин кружок», – размашисто написал Алекс, перечеркнув сразу нескольких красных сердец, и поставил сегодняшнюю дату.

– О, класс! Таинственное послание! – Матти выглядел довольным, щёлкая Алекса и надпись на свой айфон. – Загружаем сразу в инсту, твиттер, на фейсбук и валим, а то сюда сейчас набегут.

– Я останусь, – проговорил Алекс, отходя от стены.

– Чего?!

– Говорю: я поеду позже, хочу переночевать у родителей.

– А если тебя обнаружат? – Матти недовольно нахмурился.

Они должны были управиться с фотосессией инкогнито и немедленно свалить из родного городка Алекса, пока про его визит не прознали местные фанаты. До Хельсинки путь был недолгий, но задерживаться в пригороде смысла не имело.

– Я приеду завтра, – повторил Алекс, – переночую здесь, никто меня не запалит, а запалят – ничего страшного, здесь меня любят, я прославил Эспоо.

– Это и плохо, – Матти с сомнением покачал головой.

– Расслабься, – Алекс ободряюще похлопал Матти по плечу, махнул Йонне и операторам и поспешил прочь от школы.

На самом деле Алекс не был так уж уверен, что здесь ему все рады и, так же как и Матти, не жаждал незапланированных встреч с фанатами. Он остался в городе только потому, что хотел проверить одну свою неожиданную теорию.

***

Это было очень глупо.

Пока его пост в Инстаграм неистово набирал лайки, Алекс, дрожа от пронизывающего ветра и блядской мороси, что липла к волосам и лицу, искал то самое место, что окрестил «Ведьминым кружком». Не он окрестил – Маркус. Впрочем, глупой эта затея была не поэтому.

Дело было в том, что Алекс не был уверен, что хорошо помнит, где находится это место, как и не был уверен, что оно сохранилось за прошедшие годы. Ему запомнилась промышленная свалка за мастерскими – непригодные детали, шины и другие расходные материалы сваливали здесь, чтобы потом отправить на переработку. Такое складирование могло длиться годами, так как клиентов у мастерской даже за целый год накапливалось не слишком много и организовывать регулярный вывоз было нерентабельно. Именно поэтому Алекс рассчитывал, что «Ведьмин куржок» всё ещё сохранился.