Макс Уэйд - Океан Разбитых Надежд

Я сажусь на небольшой пуфик и оставляю рядом сумку. Тянусь к туфлям, оставленным тут получасом ранее, и обуваюсь.

– Надеюсь, ты разложила всё по местам?

– Я всё убрала, – я закидываю сумку на плечо и выхожу, коротко прощаясь: – До вечера!

– Я уеду после обеда, – мама обращает моё внимание, когда я уже стою на пороге. – Скорее всего, не успею вернуться до твоего прихода.

Обычно после школы мне приходится сразу идти домой. Я почти не провожу время со сверстниками, потому что всегда занята. В последний год мои будни были забиты фотосессиями, и я просто не находила минутки пообщаться с друзьями. А теперь, когда все разъехались по стране в преддверии летних каникул, я провожу вечера в одиночестве или в компании захватывающего детектива. Если посмотреть с другой стороны, то я могу сказать, что в школе мне никогда не бывает одиноко: парни вертятся вокруг, как пешки, а девушки готовы продать мне душу за неземную красоту. Сообщений в социальных сетях никогда не было мало. Мне приходится скрываться под псевдонимами, чтобы хотя бы немного отдохнуть от постоянного внимания. Правда, его всегда уделяют моей внешности, а не душе. Это как судить о вкусе шоколада по обёртке. Так и получается, что мне не с кем поговорить, кроме парней, чьи гормоны бьют из всех пор на коже при одном взгляде на мою грудь. И всё то время, сколько я себя помню, я ходила на свидания лишь для того, чтобы как следует выговориться после тяжёлого дня.

Теперь мне приходится только догадываться о том, как остальные подростки проводят свободное время. Мода стала для меня работой, но я не то чтобы не имею свободного времени, просто зачастую стараюсь подольше поспать, чтобы набраться сил.

Помню времена, когда мальчишки звали меня в кино. В основном их выбор падал на грустные мелодрамы: поцелуи на фоне вечернего Лос-Анджелеса, старомодные танцы и, конечно же, отвратительная игра актёров почему-то привлекали их. И, если парни оставались в восторге от просмотренного фильма, то мне еле-еле удавалось не заснуть к титрам. Мне всегда нравились фильмы пострашнее и поинтереснее, например, леденящие душу триллеры или захватывающие ужастики. Но, когда мы шли в кино, с моим мнением, как правило, не считались.

Некоторые из юношей были ещё назойливее. Они не только придумывали множество поводов, чтобы прогуляться со мной, но и пытались указывать, как одеваться и краситься. Такие свидания, как правило, заканчивались, не успев начаться. И, похоже, именно из-за этого я оставалась в одиночестве. И тогда я поближе познакомилась с Билли Акерсом – подопечным моей бабушки.

Многие из школы говорят, что я слишком избалована чрезмерным вниманием противоположного пола. Они утверждают, что самые горячие красавчики готовы прыгать мне на руки и свято верят, что я не общаюсь с ними из-за гордыни. Чаще всего «вера» в этот бред рождается задолго до знакомства со мной. Мало кто из юных модниц готов мириться с переходным возрастом и всеми его сопровождающими. Подростковые прыщики, появление нежелательных волос по всему телу приводят к падению самооценки. Девушки, которым же удалось обойти все прелести столь прекрасного периода, оказываются в роли виновника. В древности было принято полагать, что красоту можно обрести, выпив кровь красавицы. Вот все и считают, что я никто иной, как вампир, нагло отнявший у всех красоту, да ещё и неумело пользующийся ею. Тогда мне хочется спросить учёных, почему эволюция обошла некоторых людей стороной. Люди зачастую не верят в то, настоящая красота прячется внутри, а не снаружи. Выразительный взгляд – не следствие подводки или иных средств макияжа, а показатель заинтересованности. Плавные движения – не следствие бесконечных тренировок, а женская манерность.

И я всегда считала, что парням нравится во мне именно это. Но некоторые ситуации, в которых я оказывалась, полностью переворачивали моё представление о мальчиках. То, что другие называют гордыней, я называю опасениями. Ведь далеко не все красавчики такие же приятные внутри, какие снаружи. За внешней красотой зачастую скрывается внутреннее уродство.

Я не скрываю того, что состою в отношениях с детдомовцем. С одной стороны, это здорово – подавать пример другим и иметь полное право утверждать, что социальный статус в отношениях не имеет значения. С другой стороны, отвратительно слышать клевету сверстников, которые утверждают, что я и моя семейка помешаны на статусах и что мои отношения с Билли Акерсом – ничто иное, как «обыкновенная пропаганда толерантности». Но пусть все будут считать так, чем знать истинную причину нашего союза.