Виктория Мальцева - Абсолют в моём сердце

— Мне показалось, ты избегаешь меня.

— Тебе показалось, Эштон. Медицина действительно нелёгкая наука.

— Ладно…

— Ладно.

— У меня день рождения 27 ноября, помнишь?

Моё горло скручивает нервная судорога. Как же не помнить дату рождения единственного нужного мне мужчины на планете, по странной роковой случайности, совпадающей с датой моего падения…

— Помню, — отвечаю сухо. — И твоя свадьба.

— Свадьбу перенесли на январь, я думал, ты знаешь. Но Маюми решила закатить вечеринку по случаю моих именин… В общем, Лурдес настояла, чтобы я позвонил тебе.

— А сам ты, что? Решений уже не принимаешь?

Слышу, как смеётся.

— Тебе честно сказать?

— Желательно.

— Будь моя воля, я завалился бы спать… на всю ночь. И чтоб ни души рядом. Отец умотал вконец, не поверишь, — снова смеётся. — Оказывается, сложной может быть не только медицина!

Вздыхаю. Ты — наследник, Эштон. Так что… не унывай! Вслух произношу:

— Ты хочешь, чтобы я пришла?

— Конечно, — отвечает, не задумываясь. — Мне не нравится то, что происходит в последнее время. Воскресенье — семейный день, кажется, так ты говорила четыре года назад… Одного члена семьи каждый раз нет, и я чувствую, что виноват… в чём-то…

— В чём-то, — повторяю эхом.

— В чём же?

В том, что полюбил не меня.

— Я приду, Эштон. У меня двадцать седьмого дежурство, но я поменяюсь с кем-нибудь.

— Уже дежуришь?

— Практика — третий год учусь.

— Ясно… Учись хорошо. Ты будешь отличным доктором!

— Постараюсь.

Раз уж сам пригласил — значит пойду.

Julia Michaels — Heaven

Вечеринка, одна из многих, на которые я вот уже три года как не хожу. За это время отвыкла от толп людей, громкой музыки, шальных косячков, алкоголя… который, впрочем, и раньше никогда не пила. До того единственного в моей истории случая.

Теперь мне двадцать лет, и хотя по закону США права употреблять алкогольные напитки не имею до тех пор, пока на своём личном календаре не достигну отметки в 21, я вливаю в себя маргариту (а кто вообще соблюдает эти тупые законы?), потому что не пить невозможно.

Они обнимаются почти постоянно. Иногда он целует её, не скрываясь, не стесняясь многочисленных друзей и знакомых, потому что тоже, очевидно, успел хорошо зарядиться горячительным. Пьют все, и я в том числе.

Примерно в половине первого ночи чувствую, что уже не могу стоять на ногах. Подхожу к Эштону, спрашиваю:

— Где можно отдохнуть?

— На втором этаже есть спальни — выбери любую… Только не master-bedroom, пожалуйста!

— Пожалуйста! — выдыхаю в его лицо свои алкогольные пары.

И никуда не иду. Оскорблена… НЕ место мне в его супружеском… почти супружеском ложе…

Я пьяна, и я продолжаю себя спрашивать: зачем он поцеловал меня тогда в лесу? Не сдержался, просто физически хотел, как наиболее доступное в данный конкретный момент женское тело, или всё же «что-то» есть не только у меня, но и у него тоже, «между нами» то есть…?

Лурдес едва ворочает языком, так же, как и я, на ней весь вечер провисел какой-то очередной бойфренд, показавшийся мне в трезвом состоянии нормальным, но теперь его нет…

— А где твой друг? — спрашиваю.

— А… — машет рукой. — Все мужики — суки!

— Поссорились, значит… — констатирую, едва выговаривая слова. — Для справки: суками могут быть только женщины, а вот мужчины… КОЗЛАМИ!

Мы синхронно ржём.

— Скажи-ка, сестра…

Лурдес прикрывает рот рукой, затем шёпотом:

— Ты всё ещё девственница?

Если б я была трезвой девственницей, то этот вопрос точно поверг бы меня в замешательство и залил бы моё лицо багровой краской, но я в этот роковой в своей жизни момент — пьяная девственница, а потому смело вываливаю все свои выболевшие внутренности:

— Конечно! Берегу самое ценное для одного человека… Только он… он женится на другой, — я ржу как ненормальная и Лурдес тоже, хотя говорю я совсем не смешные вещи, просто мы слишком много выпили.

— Знаешь, что… — выдавливает сквозь смех сестра.

— Что?

— Меня эта его курица таааак бесит!

— Это не новость, — отвечаю, всё также смеясь. — Меня она вообще выворачивает наизнанку, но… — моё веселье враз рассеивается, — ему наплевать на наше мнение, он ЕЁ любит, а не…

— Хера он её любит! — сестра даже на мгновение протрезвела. — Когда любят не ложатся в постель с другой девушкой… без одежды!

На моё лицо, очевидно, вылился шок, потому что Лурдес решилась на некоторые уточнения:

— Ты думала, я не знаю? Все знают! Все видели, как он лечил тебя!