Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Испытание чувств

— Как это подставил? Вы шутите? — вскинулся на него Маркус.

И Дженаро рассказал, как Жустини удалось выведать у него нужную информацию.

— Извини, оплошал, — повинился он, закончив свой рассказ.

— Ладно, что теперь поделаешь? — не стал его укорять Маркус. — Спасибо, хоть предупредили о том, что Жустини всё известно.

— Ты пойдёшь к ней сегодня?

— Нет, я уже пригласил в кино Эулалию! — озорно усмехнулся Маркус.

— Так может, передать Жустини привет? — поддел его Дженаро, но Маркус не остался в долгу:

— Лучше передайте привет вашему счастливчику Тони! Скажите, что я желаю ему счастья в любви и спокойствия в семейной жизни!

Задорно помахав ему рукой, Маркус отправился на свидание с Эулалией, а Дженаро со скучающим видом стал ждать, когда к нему в комнату заглянет Тони после своего тайного свидания с Марией.

Маурисиу понемногу приходил в себя после того нервного срыва, во время которого он фактически признался в убийстве Мартино, однако три любящие его женщины — мать, жена и сестра — предпочли расценить это как самооговор, спровоцированный их обидными беспочвенными подозрениями.

По крайней мере, все трое сделали вид, будто именно так они и думают, а вслух ничего не обсуждали и с Маурисиу больше не заговаривали ни о том злосчастном ружье, ни о тех подозрительных пастухах, которых он приютил на фазенде. Живут здесь — и пусть живут! Главное, чтобы Маурисиу вновь обрёл душевное равновесие.

Он и в самом деле немного успокоился, но не настолько, чтобы женщины перестали тревожиться по поводу его здоровья. Он по-прежнему оставался замкнутым, угрюмым, ни с кем из домочадцев почти не разговаривал, с ребёнком не нянчился, как бывало прежде, Катэрина тоже перестала его интересовать...

Франсиска уже поняла, что её сын нуждается в помощи психотерапевта, и она привезла бы ему такого врача из Сан-Паулу, если бы не подозревала Маурисиу в страшном преступлении. Ведь врач сможет вылечить его только в том случае, если докопается до истинной причины болезни. А это значит, что неизбежно всплывут все чудовищные тайны их семьи, все убийства, случившиеся на фазенде много лет назад и совсем недавно. Ради здоровья Маурисиу, Франсиска могла бы пойти даже на разоблачение своего покойного отца, но она не была готова к разоблачению собственного сына, которое могло вскрыться в ходе его общения с психотерапевтом. Разумеется, Франсиска не была полностью уверена в том, что Маурисиу причастен к убийству, более того — она страстно желала, чтобы это было не так, но пока у неё оставались подозрения, обращаться за помощью к врачу было просто опасно.

И она решила положиться на судьбу. Не стала ничего предпринимать, опасаясь накликать новую, ещё большую беду.

Но беда пришла сама, и, как это всегда бывает, пришла неожиданно.

Однажды утром в комнату Франсиски вбежала растерянная Беатриса и сообщила испуганно:

— Мама, к нам приехал следователь, сеньор Омеру... Он хочет поговорить с тобой по делу об убийстве...

— Это тот человек, который расследовал убийство Мартино? — всполошилась Франсиска. — Что ему здесь надо? Он ведь уже закрыл дело!

— Не знаю. Говорит, что у него есть к тебе вопросы.

— Ладно, я поговорю с ним, — встала, расправив плечи, Франсиска. — Нам нечего бояться, мы ничего не видели и ничего не знаем. А ты, на всякий случай, зайди к брату, подготовь его и Катэрину.

Беатриса так и сделала — передала им установку матери на тот случай, если с ними захочет побеседовать следователь: ничего не видели, ничего не знаем.

Но Маурисиу не стал дожидаться вызова на допрос и сам помчался в гостиную, где Франсиска принимала незваного визитёра. Катэрина, опасаясь, как бы муж не устроил там скандала, поспешила вслед за ним. По той же причине в гостиную пришла и Беатриса.

Таким образом, вся семья оказалась в сборе и напряжённо слушала Омеру, объяснявшего причину своего визита.

К счастью, Маурисиу вполне владел собой. Он был взволнован не более других членов семьи, но так обычно реагируют все люди на внезапное появление в их доме следователя, и Омеру не заметил в поведении Маурисиу чего-либо противоестественного или, тем более, подозрительного.

Он сообщил, что пришёл сюда по делу об убийстве Мартино, и это сразу же вызвало резонный вопрос Франсиски.

— А разве это дело ещё не закрыто? — спросила она. — До нас дошли слухи о том, что Мартино будто бы убили из мести его соотечественники-антифашисты.