Диана Локк: Испытание чувств

В сотый раз после наступления полуночи я украдкой взглянула на часы. Яркие синие цифры показывали без трех минут час ночи. Ненавижу электронные часы: не «около часа», а в точности двенадцать пятьдесят семь. «Исчезли из обихода, – с тоской подумала я, – неопределенные фразы вроде десять минут такого-то, четверть и около половины – эти реликты прошлого, когда часы делились на секции часовыми стрелками; все это теперь заменено на синие светящиеся цифры». Двенадцать пятьдесят девять ночи.

Келли, как всегда, опаздывала; у меня все дрожало внутри, и я в ярости взбивала подушку. Я всегда лежала без сна, пока она спокойно не появлялась среди ночи. Все матери так себя ведут, а Стюарт, судя по звукам, спал, как положено отцу, храпя в том же ритме, что и хор древесных лягушек, кричавших в лесу за домом. Если бы не эти звуки, ночь была бы абсолютно тихой.

Был август, жаркая и душная ночь с субботы на воскресенье, и Келли гуляла со своим новым красавцем, которого я едва знала. «Интересно, где они гуляют так поздно?»– думала я, подавляя желание снова взглянуть на часы. Ей только недавно исполнилось восемнадцать, и мне следовало бы знать, где она. Целуется, наверное, если это еще принято среди молодежи. В нашем приморском городе они, скорее всего, ходят на пляж. «Если бы это был Оуквиль, я бы точно знала», – подумала я и усмехнулась: когда-то я знала там все хорошие места.

Наше любимое место называлось Пойнт. Оно всегда так называлось, хотя и не выступало над водой; [1]это была просто широкая полоса грязи вдоль дороги, сделанной много лет назад. Кое-где виднелись разбросанные валуны, возможно, с тех пор, как мостили дорогу, и в темноте приходилось идти осторожно, чтобы не споткнуться о них, но сама поверхность была твердой, как камень, и пригодной для проезда на машине. Это было примерно в полумиле от рынка Винни в излучине реки напротив «Кантри Клаба». [2]

Я выросла в этих местах, и мы обычно все время проводили там – наблюдая «гонки субмарин», как мы выражались. В то время я ходила туда только потому, что мечтала о Ричарде.

Пойнт был местом встречи, и в летние дни пять-шесть машин обычно стояли у дороги с включенным радио, из которого доносилось «Голубые замшевые ботинки» Элвиса или «Пэгги Сью» Бадди Холли. Парни пили пиво и курили, протирали хромированные части машин и отпускали глупые шуточки, чтобы привлечь наше внимание. Девушки сидели на скалах в коротких шортах или купальниках, болтая в воде босыми ногами, курили и хихикали, не выпуская из рук банки с соками и делая вид, что они совершенно не замечают парней.

Так было днем. Летние ночи были для поцелуев, когда сидишь в одной из таких начищенных машин и слушаешь по радио романтичную музыку.

Если это была суббота, могли быть танцы в «Кантри Клаб», и звуки песен плыли над рекой, или был слышен одинокий рояль, играющий нечто красивое и медленное типа «Последнего свидания» Флойда Крамера.

Я все еще помнила каждую секунду своего последнего свидания с Ричардом. Мы ездили в театр на Мэйн-стрит посмотреть Джеймса Бонда в «Докторе Нет», пересекли реку и остановились у Саля выпить содовой, потом приехали в Пойнт около половины первого. Ричард остановил машину, и мы тихо посидели несколько минут, просто держась за руки. Я знала, что мама уже ждала меня дома в это время, но мне было двадцать два года, Боже мой, а она все еще обращалась со мной как с ребенком, беспокоясь, когда я приходила после полуночи.

Была влажная июльская ночь, воздух был тяжелый и неподвижный. Все окна в машине были открыты на случай, если подует ветер, и нам было слышно мягкое плесканье воды и сумасшедшее стрекотание сверчков.

Ричард обхватил меня рукой, и внутри меня все затрепетало в ответ. От него пахло «Инглиш Лезер», моим любимым кремом для бритья. Его темные глаза блестели, когда он пристально смотрел на меня. Затем он медленно закрыл глаза и придвинулся ближе, а его длинные густые ресницы упали, как занавеси. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать меня, я почувствовала тепло его дыхания на своем лице, и, закрывая глаза, успела увидеть, как легкая улыбка заиграла на его губах.

Ричард Осборн, мой парень… Все девочки думали, что он чуть ли не самый хладнокровный парень в городе и самый сексуальный… Он мог заколдовать мои трусики, чтобы они упали с меня, и он часто делал это. Я придвинулась ближе к Ричарду и поцеловала его в ответ. Теперь я, затаив дыхание, ждала, когда он примется за дело. «Спи, мама, – думала я, – сегодняшний вечер кончится поздно…»