Мария Чепурина - Роман по-испански

– Тогда, наверно, она не такая уж и отстойная...

– Естественно, не отстойная! Латиноамериканская музыка вообще самая лучшая в мире! Хочешь в этом убедиться? Запишись со мной на танго! – Коробкова с удовольствием ощущала, как в ней пробуждается красноречие.

– Танго? Не-е-е... Ну я ж сказал! Не пролетарское это дело! Пусть всякие богатенькие танцуют...

– А я вот слышала, что танго – это как раз наоборот – танец аргентинских пролетариев! – Наташа сама удивлялась, откуда в её памяти всплывают все эти факты. – Помнишь, в Никарагуа был такой диктатор – Анастасио Сомоса? Ну да, который ещё скармливал бунтовщиков крокодилам из своего личного зверинца... Так вот, он считал, что танго – это революционный танец, и поэтому запрещал его танцевать! Даже пластинки с ним дома народу держать не велел!

– Точно-точно! – Степан оживился. – Ещё во время изъятия этих пластинок полиции было приказано ломать их об голову обладателя! Интересно, много старух таким способом укокошили?..

– Ну так?..

– Эх... Ладно, уговорила! В память о невинно убиенных никарагуанских бабульках, так и быть, схожу с тобой на одно занятие!

– Только на одно? А мы с Ритой хотели записаться ещё и на пасодобль...

– Что-о-о? Ну, нет, увольте! Тут я пас!

Но Коробкову было не остановить. Она уже знала, чем убедить Степана:

– Вспомни судьбу Ригоберто Лопеса, юного героического поэта, который решился избавить Никарагуа от тирана! Он приблизился к Сомосе на балу, танцуя пасодобль...

– ...Выхватил пистолет и успел выстрелить в диктатора семь раз, прежде чем его изрешетила охрана!

– Вот именно! – Наташа подмигнула. – Признайся, что Ригоберто твой кумир и ты хочешь быть хоть чем-нибудь на него похожим! Это отличный шанс!

Степан рассмеялся.

Коробкова тоже.

Они были на одной волне.

В тот день, придя домой, Наташа первым делом набрала Ритин номер.

– Слушай, а в какой газете это было? – деловито поинтересовалась она. – Хотелось бы прочитать.

– Что? В какой газете? Ты о чём?

– Ну статья насчёт указа! Что знакомиться с парнями надо первыми!

На том конце провода зафыркали, захрюкали, потом захохотали. Затем два раза икнули.

– Коробкова!!! – закричала Рита, наконец успокоившись. – Ты чего, вообще?! Я ЖЕ ПОШУТИЛА!

Около минуты растерявшаяся Коробкова осознавала произошедшее.

– Правда, что ли? – выдавила она смущённо. – Я в самом деле...

– Взяла и наклеила парня? – И Рита опять рассмеялась.

Теперь к ней присоединилась и Наташа.

Танго оказалось весьма патриархальным танцем. Наташа полагала, что научиться танцевать – значит освоить ряд элементов, а потом воспроизводить их в нужном порядке. Если это и было верно, то только не в отношении танго! На первом же занятии стало ясно, что основная и единственная задача партнёрши в этом танце – чувствовать, понимать и выполнять то, что хочется кавалеру. «Вестись», как говорил преподаватель. Он даже посоветовал девчонкам в будущем воздержаться от изучения мужской партии: ну, на случай, если они вдруг добьются таких успехов, что захотят учить танго других, и том числе и парней. Слишком хорошее знание того, как должен выполнять свои движения партнёр, по словам специалистов, портит танцовщиц: сами того не желая, они начинают брать на себя мужскую роль.

Степана сообщение о том, что придётся быть главным над Коробковой, сразу как-то расположило к «танцу аргентинских пролетариев». Впрочем, до настоящего ведения и послушания на первом уроке так и не дошло. Весь первый урок Стёпе, Наташе, Рите и её парню Алексею пришлось вышагивать туда-сюда по залу, прислушиваясь к музыке и изображая из себя напыщенных цапель. Только в самом конце им всё-таки позволили встать в пары и попробовать простейший элемент, с которого обычно начинается танец: дорожку из восьми шагов. Кончилось всё, разумеется, кутерьмой, мешаниной и оттоптанными ногами. Для того чтобы насладиться своим руководством над Коробковой, Степану надо было прийти на второй урок. И на третий. И на четвёртый.

Он пришёл. Заранее ненавидя всех начальников, революционер всё-таки любил покомандовать сам. Впрочем, Наташа считала, что ему это неплохо удаётся. Очень скоро она уже ловила малейшие движения его рук, плеч, корпуса, головы и покорно скрещивала ноги, ходила кругами, рисовала на полу знаки бесконечности и выделывала всякие фигуры.

И всё же не так трудно было выучить элементы и научиться правильно ставить ноги, как привыкнуть к объятиям кавалера. Коробкова сама не понимала, приятны или неприятны ей прикосновения Степана. Они казались странными, непривычными. Да и роль партнёрши, как ни удивительно, поначалу показалась Наташа чужой, неожиданной. Но разве она не девочка? Разве вчера надела юбку первый раз?.. Оказалось, здесь всё не так просто. В своей жизни Коробкова исполняла только роли дочери и ученицы. Потом превратилась на время в поклонницу. А вот дамой быть ещё не приходилось...