Джуд Деверо: Истинная любовь

Покинув Нантакет, Виктория решительно вычеркнула остров из своей биографии. Работа уборщицей не соответствовала ее новому имиджу. Новоявленная писательница предпочла подправить собственную биографию. Жизнь матери-одиночки в тихом пригороде на севере штата Нью-Йорк больше подходила к создаваемому ею образу.

Однако когда ее первый роман появился на всех книжных прилавках, Викторию охватил страх. Записки далеких предков Аделаиды, дополненные яркими историческими образами и картинами, оказались выставлены на всеобщее обозрение. Похищенная история увидела свет.

Была и еще одна сложность. Виктория больше не имела доступа к дневникам Кингсли, а сама, сколько ни старалась, так и не смогла сочинить сюжет для третьей книги. Ей нужно было подобраться к дневникам во что бы то ни стало. Но как? Она хорошо понимала: даже если старуха не видела романа, завоевать вновь ее доверие будет непросто. Викторию ожидал холодный прием, ведь она разлучила Аделаиду с Аликс, несмотря на их слезы и мольбы.

Вскоре мучивший писательницу вопрос, прочла ли Аделаида книгу, прояснился: мисс Кингсли пригрозила Виктории судебным иском за плагиат.

Виктория почувствовала, что лучезарное будущее ускользает от нее. Однако покорно сидеть и ждать было не в ее характере. Отослав Аликс к отцу, она без приглашения явилась к мисс Кингсли. По пути к Нантакету Виктория старательно репетировала сцену со слезами и извинениями. В финале она собиралась объяснить главное: ей необходимо заполучить все дневники и скопировать каждую страницу.

Но разговор с Аделаидой пошел вовсе не по задуманному Викторией сценарию. Мисс Кингсли уже знала, что ее бывшая домработница нашла дневники и воспользовалась ими, чтобы написать роман. К удивлению Виктории, она предложила сделку. Аделаида не станет обращаться в суд и разрушать блестящую карьеру начинающей писательницы, если та обязуется выплачивать ей солидный процент от своих будущих доходов. В дальнейшем мисс Кингсли позволит Виктории проводить один месяц в году в ее доме за чтением дневников, но не всех разом, а поочередно. Тетради нельзя будет ни выносить из дома, ни копировать.

Осведомленность Аделаиды в литературных делах и жесткость ее требований ошеломили Викторию. Писательница заподозрила было, что мисс Кингсли воспользовалась чьим-то советом, но пожилая женщина уверила ее в обратном. «Я не говорила об этом ни одной живой душе», — торжественно поклялась она, лукаво улыбаясь, будто скрывая какой-то секрет. Аделаида глядела в пространство слева от Виктории, словно ожидала от кого-то одобрения и поддержки. Но, кроме двух женщин, в доме никого не было.

В конечном счете Виктория согласилась на все условия, ведь, по правде говоря, выбирать ей не приходилось.

И хотя в основе их дружбы лежали шантаж, вымогательство и плагиат, в последующие двадцать с лишним лет Виктория и Аделаида искренне привязались друг к другу. Возможно, именно несходство характеров помогло им сблизиться. Во время своих ежегодных поездок на остров, длившихся месяц, Виктория проводила утренние часы в тиши кабинета, работая над очередным романом. Затем, пообедав вместе с Аделаидой, она возвращалась к писательским трудам, а после четырех начиналось веселье. Знавшая всех жителей острова Аделаида, или Адди, как вскоре стала звать ее Виктория, каждый день приглашала кого-то к чаю или на коктейль. За этим следовало приглашение на ужин, и дом наполнялся смехом. Викторию повсюду сопровождало радостное оживление. Одиннадцать месяцев в году в Кингсли-Хаусе проходили собрания благотворительного комитета Адди, но в августе, когда Аликс оставалась с отцом, а Виктория отправлялась на остров Нантакет, в старом доме кипело веселье, гремела музыка, шли танцы.

Но при всей любви Виктории к развлечениям она ревниво оберегала свой секрет, заботясь о том, чтобы ни ее читатели, ни издатель, ни друзья за пределами острова и в особенности дочь не проведали, что ее знаменитые романы как-то связаны с Нантакетом или с семейством Кингсли. В книгах она изменила имена всех героев и название городка. В романах рассказывалось о семье моряков в Новой Англии, но на этом сходство заканчивалось.

Шли годы, Аликс взрослела, а известность Виктории Мэдсен все росла. Не одно поколение читателей восхищалось ее книгами, с нетерпением ожидая продолжения полюбившейся всем истории знаменитой семьи. Восторженные поклонники саги жадно следили за перипетиями сюжета, узнавая о любовях, смертях, победах и трагедиях якобы выдуманного Викторией семейства, давно ставшего им близким и родным.