Валентина Ad: Покаяние (СИ)

- Нет, свою историю я тебе не поведаю, прости. Если не хочешь, можешь не отвечать и на мои вопросы. Давай лучше делом займемся, а то ведь матушка Варвара в любую секунду может нас навестить. – Фаина в очередной раз принялась искать спасения среди зеленых колючих листьев. Не ее это дело, по каким причинам Анастасия решила стать монахиней, и не ей решать свершиться это или нет. У каждого в этой жизни свой крест и путь, по которому придется его нести.

- Ну как знаешь, - прозвучало с нескрываемой обидой. – Тоже мне, цаца. А мне вот скрывать нечего. Чем отказаться от права пользоваться речью, я лучше еще раз нарушу дурацкий устав и, так и быть, поделюсь с тобой своей жизнью безвозмездно.

Фаине не были известны все молитвы и она не знала как правильно взывать в подобных ситуациях к Господу, но чувствовала в этом жгучую потребность. Она придумала собственное обращение: «Господи, прости дочь твою грешную меня, за ту злобу, что вызывают во мне речи сестры моей. Прости за греховное желание придушить ее и никогда больше не слышать ее излишне громкий голос. Прости меня, Отец небесный. Аминь».

Анастасия же в карман за словом не лезла и не скупилась на красочное описание собственной истории.

- Три года назад, когда я закончила школу, моя маман распланировала за меня всю жизнь и по ее глубокому убеждению в свою семнадцатую осень я должна была отправиться в Швейцарию. Ну, знаешь, там много модных учебных учреждений. Так вот, моей матушке мало было отправить меня за границу, а еще и нужно было обязательно устроить в институт благородных девиц. Такой себе вип-интернат, по-нашему. Да, дорого. Да, обучают этикету, сервису, курс уборки в доме, курс кухни, курс декорации и тому подобная ерунда. Учат встречать каждую ситуацию в равновесии, самообладании, в хороших манерах и с элегантностью. Это мне так маман объясняла. Но мне-то это зачем? Я, естественно, высказала по этому поводу свое мнение и после матушкиных слов - «В конце-то-концов, Анастасия, я же тебя не в монастырь отправляю!», все в одночасье и решилось. Вот, собственно, я так здесь и оказалась со словами – «Чем в твоей Швейцарии за бешенные бабки по уставу жить и выслушивать от тебя упреки во сколько тебе обходится моя жизнь, лучше уж на родине и бесплатно!». Мама гордится своими честно заработанными потом и кровью миллионами и постоянно упрекает, что я бестолковая и в жизни никогда ничего без нее не добьюсь. Ну, естественно, с ее уст это звучит немного иначе, но суть от этого не меняется. Вот я и решила порадовать ее подарком два в одном – и деньги сэкономишь и от дочери непутевой избавишься.

Фаина изо всех сил старалась не вникать в фееричный монолог Анастасии, но оглохнуть тоже было не в ее силах. То, что ей пришлось выслушать, не укладывалось в голове. Ее собственной мамы давно не стало на этом свете, а отца алкоголика практически сразу после этого лишили родительских прав. Будучи семиклассницей она сменила обычную школу и какой-никакой, но отчий дом, на школу-интернат. Она с детства знает что значит «жить по уставу» и никогда не мечтала о подобном продолжении. Она бы отдала все, что у нее есть, только бы ее мама была сейчас рядом, но это невозможно. А Анастасия вот так просто, забавы ради, отказалась от всех мирских удовольствий и от маминой заботы! Фаина до сих пор помнила, как сладко пахли мамины руки, когда каждое утро заплетали ей волосы. Она прекрасно помнила блеск в любящих глазах, когда те смотрели на нее. Она часто вспоминает прикосновение маминых губ к своей щеке, когда та укладывала ее спать… Возможно, если бы ее маму не забрал к себе Господь, она бы никогда не оказалась в монастырских стенах в поисках тепла, понимания, прощения. И совершенно точно, ее жизнь сложилась бы иначе.

- Это все понятно, назло маме решила сделать. Вот только я все равно понять не могу – зачем ты четвертый месяц подряд издеваешься над собой, ведь тебе никогда не стать монахиней? Ну пощекотала маме нервы месяц - другой, достаточно. Зачем отказываться от жизни в достатке, ради полунищенской монашеской, пусть даже и ненадолго? Ты ведь даже не пытаешься впустить в свое сердце бога, а молитва для тебя всего лишь набор слов и предложений.

- Не суди, сестра, да не судимой будешь! – Серьезно заявила Анастасия с упреком глядя на растерянную от неожиданного поворота Фаину, а потом взорвалась смехом. – Ха! Повелась!

Фаина вздрогнула. Она действительно не ожидала от Анастасии чего-то подобного, но скорее всего это была единственная заповедь, которую та знала, причем еще за пределами монастыря.