Стив Эриксон - Сады Луны

– Ты знаешь, что делать, лорд Галейн, – произнесла она. – Сумеешь – получишь свободу.

Она вынула из ножен меч и на миг прикрыла глаза, определяя местонахождение Несущего Монету. Он был быстр, но она еще быстрее. Адъюнкт снова улыбнулась. Ну теперь монета будет ее.

Когда она двинулась дальше, она помчалась со скоростью, которую не под силу было уловить человеческому глазу.

Барук сидел в кабинете, уронив голову на руки. Смерть Маммота ножом резанула по его сердцу, он ощущал ноющую боль. Он сидел в кабинете один. Роулд ушел.

Рейк подозревал все это. Он не стал говорить об этом, поскольку тема была уж очень печальна, алхимик понимал, что Тисте Анди правильно поступил. Поверил бы он Рейку? Без сомнения, сила, захватившая Маммота, защищала бы себя. Рейк предвидел гнев Барука в ответ на идею уничтожения силы, поэтому мудро решил промолчать.

Теперь Маммот мертв, так же, как и тиран Ягутов. Это Рейк убил его старинного друга? Если так, то мечом он не пользовался, это милость и для Маммота, и для Барука. Алхимику почудилось некоторое облегчение в предсмертном крике Маммота.

Его встревожило легкое покашливание за дверью. Барук резко поднялся и обернулся к двери. Его брови удивленно поползли вверх.

– Ведьма Дерудан!

Она была бледна, на губах – невеселая улыбка.

– Я подумала о тебе после смерти Маммота. И вот я здесь. Увы, – произнесла ведьма, направляясь к камину. Она поставила кусок водосточной трубы рядом с ним, – слуга мой в конце вечера тоже пропал, – она взяла угольное ведерко и вывалила его содержимое в огонь. – Все эти повседневные обязанности... – добавила она с тяжелым вздохом.

Сперва Барук возмутился ее вторжению. Он предпочел бы скорбеть в одиночестве. Но когда понаблюдал, как умело она все делает, как легко двигается, он изменил свое мнение. Ее Путем был Теннес, древний Путь, отвечающий за смену времен года. Среди горстки богов она могла выбрать только Теннерока, Кабана Пяти Задач. Большая сила Дерудан, которой она всегда была готова поделиться, была Задачей под названьем Любовь. Барук обругал себя. До него медленно доходило, что она принесла ему подарок.

Дерудан поставила на место угольное ведерко, наполнив его листьями. Она провела над ним рукой и его содержимое внезапно осветилось, согревая воздух. В следующий миг ведьма тяжело опустилась на стул и приблизилась к огню.

Барук поставил свой стул рядом с ней.

– Рейк считает, что все еще не кончилось, – сказал он, усаживаясь. Она кивнула.

– Я ведь видела конец Маммота. Он бился со мной и еще... одним, более сильным магом. То, что было плотью Маммота, испепелил Морант. Дух Ягута выжил, но его забрал Азат, – ее глаза с тяжелыми веками обратились на Барука.

– Азат? Здесь, в Даруджистане?

– Это и в самом деле загадочно, он ведь так жаден до магии, возможно, это было... предупреждение?

– Где он появился?

– В саду леди Симталь. Я уже говорила о Моранте? На празднике леди Симталь были очень странные гости, правда?

– Малазане?

– Мою жизнь дважды спас маг, о котором я тоже уже говорила. Он распоряжается семью Путями...

– Семью?! – изумился Барук. – Дыхание Худа, возможно ли такое?

– Если они пойдут в наступление, с ними придется разбираться Сыну Тьмы.

Оба они замерли, где-то рядом с ними появилась огромная сила. Алхимик вскочил на ноги, сжав кулаки.

– Демон на свободе, – прошипел он.

– Я чувствую, – ответила Дерудан, еще сильнее побледнев. – И очень сильный.

– Повелитель демонов, – кивнул Барук. – Вот чего ожидал Рейк.

Глаза Дерудан широко раскрылись.

– Неужели он способен сразиться с ним? Он, безусловно, Сын Тьмы, но и это существо обладает чудовищной силой.

– Я не знаю, – тихо отозвался Барук. – Если нет, тогда город обречен.

В это самое время раздалось несколько сильных ударов, последовавших друг за другом. Ведьма и алхимик переглянулись, понимая, что произошло. Двое из их Кабаля только что умерли жестокой смертью.

– Тарал, – прошептала она в ужасе.

– И Толас, – добавил Барук. – Началось, Рейк был прав.

Она посмотрела на него, не понимая.

– Воркейн, – скривился Барук.

Стоя на старых выщербленных листах бронзы, которыми была покрыта крыша колокольни, Аномандер Рейк оглядывал горизонт. Глаза его были черными. Ветер развевал серебристые волосы и серый плащ. Он посмотрел, как Лунное Семя дрейфует на запад. Рейк чувствовал боль острова; все его раны, полученные в битве при Засеке, отдавались в его собственном теле. Сожаление отразилось на худом лице Аномандера Рейка.