Стив Эриксон - Сады Луны

«Спас ли я их души? Стоит ли рассказывать о том случае? Нет, будет похоже на бахвальство».

Паран посмотрел на Креста. «Родство?»

– Чего ты хочешь от меня? – спросил он Котильона. – Моей смерти? Тогда можешь идти, дело сделано.

– Ты не должен мешать нам в нашем деле, капитан. Ты ведь теперь так ненавидишь императрицу.

– Что вы сделали с девушкой?

– То, что я сделал, было милостью. Я ее использовал, но она этого не знала. Можно ли подобное сказать о тебе? Ответь, что лучше, знать, что тебя используют, или не знать?

Паран ничего не ответил.

– Я могу вернуть ей воспоминания, если хочешь. Воспоминания о том, что я сделал, что она сделала, когда я присутствовал в ней...

– Нет.

Котильон кивнул.

Паран ощутил, как возвращается боль. Это его удивило. Он потерял столько крови, что давно уже должен был быть без сознания. А вместо этого вернулась боль, непрерывная, сверлящая. Он закашлялся.

– И что теперь?

– Теперь? – Котильон удивился, – Теперь я начинаю снова.

– Опять девушка, как и та?

– Нет, это больше не годится.

– Ты похитил ее жизнь.

Темные глаза Котильона сделались жесткими.

– Теперь она получит ее обратно. Я вижу, ты все еще носишь Удачу, хотя по тебе и не скажешь.

Паран повернул голову и увидел, что его меч лежит на расстоянии вытянутой руки от него.

– Когда моя удача отвернется, – пробормотал он. Она и отвернулась. Он понял, что не может пошевелить левой рукой, а боль в груди стала еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже невозможно.

Котильон задумчиво рассмеялся словам капитана.

– Теперь уже слишком поздно, капитан. Ты ставил на то, что Леди по-прежнему благосклонна к тебе. Ты отказался от той мудрости, которой когда-то обладал. Такова сила Близнецов.

– Я выздоравливаю, – произнес Паран.

– Да. Как я уже сказал, Крест поспешил.

Капитан медленно и осторожно сел. Его кольчуга была разодрана, в разрывах он видел розовые, только что затянувшиеся шрамы.

– Я, я не понимаю тебя, Котильон, стоящий у Трона Тени.

– Не ты один. А теперь, что до Удачи...

Паран посмотрел вниз на меч.

– Он твой, если хочешь.

– Ах, – Котильон улыбнулся, поднимая меч, – я подозревал, что люди меняются, капитан. Мир ведь так сложен, правда? Скажи мне, ты не скучаешь о тех, кто использовал тебя?

Паран прикрыл глаза. Его тело пронзила внезапная дрожь. Он вспомнил, как Финнест коснулся его души. Потом он посмотрел на Гончую. В глазах Креста он увидел что-то... почти дружеское.

– Нет.

– Мудрость быстро возвращается, – произнес Котильон, – когда того требует обстановка. Я возвращаю ее тебе, капитан, с одним советом: старайся, чтобы тебя не заметили. Когда в следующий раз завидишь Гончую – беги.

Воздух вокруг капитана потемнел. Он заморгал, увидел перед собой деревья, дом. «Интересно, я ушел от этого... или с этим?»

– Капитан? – донесся до него голос Маллета. – Где, Худ возьми, ты бродишь?

Паран вздрогнул.

– Только не Худ, Маллет. Я здесь, в тени.

Лекарь подошел к нему.

– У нас сплошные неприятности. Ты выглядишь...

– Справляйтесь с ними, – рявкнул капитан, поднимаясь.

Маллет уставился на него.

– Дыхание Худа, такое впечатление, что тебя жевали...

– Я иду за Лорн. Если мы выживем, встречаемся в корчме Феникса. Понятно?

– Да, сэр, – Маллет растерянно заморгал. Паран развернулся, чтобы уйти.

– Капитан?

– Да?

– Не щади ее.

Картины, одна ярче другой, вставали перед внутренним взором Крокуса. Они упорно возвращались, хотя он старался не думать об этом, его мозг в панике бежал от увиденного.

Дядя Маммот мертв. Какой-то далекий голос говорил ему, что тот, кто был в Маммоте, не имел ничего общего с тем человеком, которого он знал всю свою жизнь, то, что забрали себе корни, было чем-то другим, чем-то чудовищным. Голос повторял это, Крокус ощущал, как вздымаются и падают эти слова на волнах образов, проходящих перед его глазами. Эти картины никогда не оставят его.

Главный зал в доме леди Симталь был пуст. Остатки празднества разбросаны по полу вперемешку с обломками стен, повсюду пахло кровью. Тела и то, что осталось от тех, кого поразил Маммот, были унесены стражниками. Все слуги пропали.

Крокус пробежал через залу и открыл дверь на улицу. Газовый фонарь шипел, отбрасывая синий свет на плитки дорожки и ворота, которые были чуть приоткрыты. Вор перепрыгнул через ступеньки и поспешил к воротам. У ворот он слегка притормозил – на улице что-то было не так.

Как и зал леди Симталь, улица была пуста. Повсюду валялись атрибуты карнавала. Ветер кружил обрывки одежды и бумаг. Воздух стоял тяжелым и душным.