Стив Эриксон - Сады Луны

«Я вернусь к тебе, обещаю. Когда завершится жизнь Панионского Всевидящего и эта проклятая война, я вернусь к тебе, Порванный Парус».

«Я знаю».

Он замер. Этот голос у него в голове не принадлежал ему. Или принадлежал? Он ждал, ждал, когда он раздастся снова. «Порванный Парус?» В ответ молчание. «Только мое воображение, ничего больше. Можно подумать, что ты вспомнишь свою прежнюю жизнь, вспомнишь те чувства, что испытывала ко мне, начнешь испытывать их снова. Дурак я, дурак».

Он поднялся с земли на звук шагов, стряхивая с одежды веточки и пожелтевшие сосновые иголки. «Взгляни на меня теперь. Когда-то агент адъюнкта, теперь я солдат. Наконец-то солдат». Улыбаясь, он пошел к остальным.

«И я буду ждать возвращения, как и подобает солдату».

Паран остановился, потом улыбнулся и продолжил свой путь.

– А вот теперь, – прошептал он, – это было уже не мое воображение.

Торговое судно отчалило от южного берега, взяв курс на Дхавран и устье реки. Калам прислонился к планширу, глядя на покрытые снегом неровные вершины на севере. Рядом с ним находился еще один пассажир, он был охвачен тяжелыми воспоминаниями, и от этого неразговорчив.

Единственное, что слышал убийца – голоса Крокуса и Апсалы. Они были взволнованными, полными эмоций, для выражения которых они с трудом подбирали слова. Легкая, едва заметная улыбка тронула губы Калама. Он в последний раз слышал подобный наивный разговор давным-давно.

Секунду спустя перед ним появился Крокус, у него на плече фамильярно устроился дядюшкин демон.

– Колл говорит, что столица империи Унта такая же большая, как Даруджистан. Это правда? Калам пожал плечами.

– Может быть и так. Она намного уродливее. Не думаю, впрочем, что у нас будет время ее посетить. Итко Кан находится на южном побережье, а Унта – в заливе, то есть на северо-востоке. А ты уже скучаешь по Даруджистану?

На лице Крокуса отразилось сожаление. Он уставился на воду.

– По некоторым людям в нем, – ответил он. Убийца вздохнул.

– Я понимаю, что ты ощущаешь, Крокус. Черт, смотри-ка, Скрипач слоняется по палубе, воображая, что у него нет одной руки и одной ноги.

– Апсала все еще не может поверить, что вы пошли на все это ради нее. Она не помнит о времени, проведенном в отряде.

– Но это же была не она. Ведь так? Та девушка, что у нас сейчас, просто деревенская рыбачка. Она далеко от дома.

– Но она гораздо больше, чем просто это, – пробормотал Крокус. Он рассеянно поигрывал монеткой в руке.

Калам быстро взглянул на него.

– Да. Это так. – отозвался он. Крокус вежливо кивнул. Он зажал монетку в руке. Потом посмотрел на лицо, отчеканенное на ней.

– Ты веришь в удачу, Калам?

– Нет, – отрезал убийца. Крокус счастливо улыбнулся.

– Я тоже, – он подкинул монетку в воздух. Они посмотрели, как она взлетела, потом стала падать, шлепнулась об воду и исчезла в волнах.

Стоящий на носу корабля Рушащий Круги медленно кивнул. Угря обрадует эта новость, не говоря уже о том, какое принесет облегчение. Потом посмотрел на запад и подумал, как все будет, когда он перестанет быть человеком без имени.