Элизабет Огест: Странный брак

— Родственников у тебя полно, — сообщила Мюриель. — У твоего отца есть братья и сестры. Но жизнь разбросала их по всему свету. Я думала, ты переписываешься с ними — пусть не со всеми, но хотя бы с некоторыми из них. Что касается меня, то я их не очень любила. А после развода вообще мало общаюсь с родней твоего отца. — Мюриель пренебрежительно пожала плечами. — Что же до моих братьев и сестер, то мы никогда не были близки. Каждый из нас живет своей собственной жизнью.

Равнодушие, с каким Мюриель говорила о родственниках, свидетельствовало о ее нежелании поддерживать с ними связь. Видимо, она не любила никого, кроме Сидни и сыновей. Элоиз с горечью подумала о своем прошлом — оттуда явилась мать, не желавшая иметь дело ни с ней, ни с Джонатаном, которого она подозревала в алчности. А теперь она бросает ее на руки тетушки. Интересно, как матери удалось заманить ее сюда?

— Несмотря на твою нелюбовь к родне, ты все же упросила свою сестрицу поработать сиделкой, — заметила Элоиз с сарказмом.

— Ты ошибаешься! Я — сестра твоего покойного отца! — раздался голос на пороге палаты. — И меня не надо было упрашивать.

Мюриель резко обернулась. Элоиз тоже посмотрела в сторону двери. Первое, что привлекло ее внимание, было платье с ярким цветным рисунком. Свободное, оно очень красиво сидело на высокой стройной фигуре женщины, вошедшей в палату. Элоиз перевела взгляд на лицо незнакомки. На вид ей было лет сорок. Тонкое лицо, черные с проседью волосы заплетены в косу и туго уложены вокруг головы.

Заметив, что глаза женщины такого же, как у нее, серого цвета, Элоиз вновь перевела взгляд на платье. Его веселые краски никак не сочетались со степенной внешностью этой женщины. Туфли были ярко-красные, в тон платью. В руках женщина держала сумку такого же цвета.

— Я приехала, как только узнала о случившемся, — сказала Сара, подходя к кровати. — Мюриель вплоть до вчерашнего дня не подавала признаков жизни. — Она бросила на Мюриель обвиняющий взгляд. — Она ни с кем из нас не желает общаться.

— Я не вижу причин беспокоить тебя или твоих родственников без надобности, — ответила Мюриель в свою защиту.

Наблюдая за обеими женщинами, Элоиз с удивлением обнаружила, что ее неустрашимая мать слегка смешалась; но, как только тетушка обратила строгий взгляд на племянницу, та тоже отчего-то опустила глаза.

— Не могу поверить, что моя племянница, известная своим благонравием и воспитанностью, угодила в такую историю, — сурово проговорила Сара. — Вот что значит легкомыслие! Выделывать трюки на мотоцикле! Боже, какая глупость! — И вдруг совершенно неожиданно она добавила: — Хотелось бы мне полюбоваться на этот трюк. Элоиз осторожно улыбнулась.

— Я оставлю вас, — сказала Мюриель. Мне нужно быть на заседании благотворительного общества. А вы познакомьтесь получше. — Она поспешно поцеловала дочь и удалилась из палаты, помахав рукой на прощанье.

Сара со строгим лицом посмотрела вслед Мюриель, потом взглянула на Элоиз:

— Ладно, что было, то было, хватит говорить о крутых виражах на мотоциклах. Давай-ка поговорим о тебе. Пора возвращаться к прежней жизни.

— Может, мне не нравилась прежняя жизнь, то есть... я себе не нравилась в прежней жизни, — сказала Элоиз и покраснела, поняв смысл сказанного. Эта мысль давно мучила ее, и она добавила: — Может быть, поэтому я ничего не могу вспомнить.

— Совершенных людей не бывает, — ответила Сара. — Только дураки всегда довольны собой. Насколько мне известно, ты умеешь справляться с трудностями. Я уверена: твои нелады с памятью — явление временное. Тебе нужно немного подлечиться, и память вернется.

Тетушка говорила так уверенно и убежденно, что Элоиз была готова поверить ей. Но внезапно она подумала: а не лучше ли позабыть о прошлом? Нет, решила она, без прошлого не бывает будущего.

Джонатан вел серую «BMW». Тетушка Сара спала, устроившись сзади. Элоиз, сидя на переднем сиденье, тайком разглядывала мужа.

Начиная со второго визита, он всегда приходил в больницу чисто выбритым. На нем всегда были свежие рубашки и чистые джинсы. Ее взгляд скользнул вниз по ноге к тяжелым черным ботинкам, которые носят байкеры, и Элоиз живо вспомнила, как он выглядел в тот день, когда она очнулась после аварии. Она вспомнила темную щетину, придававшую угрюмому лицу еще более суровый вид, вспомнила майку, измазанную в масле, запыленные джинсы, татуировку на руке и длинный тонкий белый шрам на левой щеке.