Оливия Уэдсли: Горькая услада

Свежий ветерок, изредка налетавший со стороны Лазурного берега, играл занавесками небольшого уютного ресторанчика. Звучала музыка, среди танцующих в центре зала пар выделялась одна — великолепной манерой двигаться и прекрасным чувством ритма.

— Такой образ жизни очень утомителен, вы не находите? — спросила Сильвия, глядя в упор на партнера.

— Но он имеет и свои хорошие стороны, — ответил Родней, улыбаясь и глядя в удивленные, немного робкие глаза девушки. — Вот сейчас, например, судьба послала мне наивысшую награду, хотя награда эта и легка, как перышко!

Сильвия рассмеялась, и Родней, всматриваясь в нее, подумал, что, когда смеется, она похожа на залитый ярким солнцем цветок. Он крепче прижал ее к себе, и краска залила его лицо, когда он заметил, что девушка опустила ресницы и, полуоткрыв губы, прерывисто вздохнула.

Когда музыка смолкла и танцы прекратились, Сильвия заговорила первая:

— Педро рассказывал мне, что этот труд не из легких; а танцевать с толстыми старыми дамами лишь потому, что они хорошо платят, — невероятно противно.

Любуясь ее золотисто-рыжей головкой, Родней снова улыбнулся — это просто замечательно, она считает его профессиональным танцором. О, как жестоко будет разочарован Эшли, когда узнает об этом — брат ведь так твердо верит, что в происхождении нельзя ошибиться и что порода видна сразу.

Жизнь действительно имеет свои хорошие стороны.

— Пойдемте на террасу, — предложил Родней, беря Сильвию под руку.

Они подошли к увитой цветами балюстраде и заняли столик под полосатым, оранжевым с белым зонтиком, освещенный электрической лампой в виде золотого розана.

— Хотите мороженого? — предложил Родней.

Он заказал для девушки порцию мороженого, а себе — виски с содовой.

— Ах, нет… пожалуйста, не надо, вы не должны тратиться, — живо попросила Сильвия.

— О, не беспокойтесь. Я могу себе это позволить, — очень серьезно произнес Родней.

— Да, но я должна была быть с Педро, я всегда…

— Точка зрения аргентинцев сильно отличается от моей, — так же серьезно возразил Родней. — Педро и я очень часто не сходились во мнениях.

Сильвия кивнула; она посмотрела на него своими большими глазами, которые при мягком электрическом свете казались темно-лиловыми, и спросила:

— Вас выбила из колеи война, и поэтому вы должны были приехать сюда, на Ривьеру, чтобы зарабатывать на жизнь танцами?

— Это звучит очень трогательно, но, увы, ко мне отношения не имеет, — ответил Родней, вынимая из кармана изящный золотой портсигар и протягивая его девушке, — я приехал на юг подлечиться: мои легкие немного пострадали на войне во время газовой атаки.

— В таком случае, вы не должны были заниматься танцами, — сказала Сильвия. — Это очень вредно для вас.

Родней хотел было возразить: «Я и не делал этого», — но передумал. Пусть лучше считает, что он профессиональный танцор, это будет очень забавно. Зачем усложнять создавшееся положение и ставить точки над «i», когда это совсем не обязательно. Он совершенно случайно встретился с этой необыкновенно красивой девушкой, они долго танцевали вместе и очень приятно провели время — так зачем же портить все и нарушать очарование. Пусть все идет своим чередом.

— Такое занятие совсем не утомительно для меня, — ответил Родней. — Давайте-ка лучше поговорим о чем-нибудь более интересном — о вас, например. Хотите завтра прокатиться куда-нибудь на автомобиле?

— На автомобиле? — удивилась Сильвия. Она взглянула на него укоризненно, словно обвиняя в расточительности.

Он поторопился прибавить:

— Можно достать машину. Я знаю одного человека, который охотно дает мне свой автомобиль. У него изумительный «Испано». Мы бы поехали в Ватескюр, там позавтракали и…

— О, это было бы восхитительно, — сказала Сильвия.

— Отлично. Я провожу вас и таким образом узнаю, куда заехать за вами завтра.

Они отправились к девушке домой в одном из маленьких закрытых такси курзала.

Мягкая летняя ночь окутала землю своим бархатным покровом. В ее неясном полумраке предметы, казалось, меняли свои очертания, все некрасивое сглаживалось. Взглянув на Сильвию, Родней невольно залюбовался: при слабом мерцании звезд она напоминала сказочную принцессу, героиню давно забытой старинной легенды… Такая хрупкая и нежная, и в то же время такая жизнерадостная… У нее совсем необычайные волосы — цвета красного дерева с золотым отливом.