Джуд Деверо - Черный Лев

Лайонин коротко рассказала подруге о том, что было в Ирландии. Беренгарию передернуло.

– Что-то мне больше не хочется слушать. И я не желала бы так надолго разлучаться с семьей. Но тебе повезло с мужем. Наделай я столько глупостей, как ты, Трейверс, возможно, оставил бы меня в их руках.

Лайонин тяжело вздохнула, поморщилась от такой прямолинейности подруги, но согласилась, что эта мысль приходила в голову и ей.

Их беседа была прервана появлением Дейкра и Ранулфа.

– А вот и твоя жена, и все так же красива! Опять выхватишь меч, если я до нее дотронусь? – засмеялся Дейкр.

– Если я вызову тебя на бой, тебе придет конец, – спокойно ответил Ранулф.

– У нас еще есть время проверить твои слова, – хмыкнул Дейкр, и не успели присутствующие опомниться, как он повернулся и закружил Лайонин в сильных руках, подбросив в воздух, перед тем как припасть к ее губам жадным поцелуем. Лайонин бросила осторожный взгляд на Ранулфа. Ее подозрения подтвердились: муж мрачно нахмурил брови и напрягся, пытаясь обуздать гнев.

– Ничего не скажешь, сладкий кусочек, почти такой же вкусный, как моя Ангарад.

Лайонин принялась вырываться, но он сжал ее талию и оторвал от земли.

– А как поживает ваша жена, лорд Дейкр? – громко осведомилась она и уже тише добавила: – Немедленно отпусти меня, иначе я расскажу всем, что поведала мне леди Элизабет.

Дейкр недоуменно вытаращился на нее, после чего поставил на пол и оглушительно расхохотался:

– Если бы моя Ангарад смогла поместиться в седле, привез бы ее сюда. Неплохая пара для такой фурии, как ты! Нет, вы слышали, как эта девчонка, которую ты называешь женой, угрожала мне? Взгляните на нее! – Дейкр протянул руку над ее головой, показывая, что Лайонин ровно вполовину ниже его. – Да ей никакого удержу нет!

Ранулф улыбнулся жене и обратился к другу:

– Интересно, что сказала о тебе леди Элизабет? Дейкр мигом помрачнел:

– Хм… Собственно говоря, мне пока не хотелось бы это обнародовать.

Ранулф, откинув голову, расхохотался:

– Ладно, так и быть, не стану тебя донимать. Сначала посмотрим на моего сына, но учти, мои люди уже ждут тебя. Насколько я понял, ты им задолжал.

Дейкр громко хлопнул друга по спине:

– Это единственный долг, который я рад заплатить, ибо, по правде сказать, не считал тебя настоящим мужчиной для такого дела!

Они вышли из солара, добродушно споря, и вскоре в комнате уже было полно женщин. Среди них была и Люси, которая несколько часов проплакала после возвращения хозяйки, а также Кейт, Мелита, Беренгария и Лайонин. Все дружно принялись за шитье крестильного платьица.

Лайонин все еще с восторгом прикладывала Монтгомери к груди, наслаждаясь приятными ощущениями, когда маленькие губки упрямо тянули за сосок. В эти моменты она по-прежнему становилась единым целым с сыном. Он рос с каждым днем и уже обращал внимание на пламя свечи и лица окружающих. Мало того, отличал руки матери от всех остальных, которые держали и касались его.

В Мальвуазене по-прежнему было много гостей, приезжавших со слугами. Из подвалов приносили перины, проветривали и раскладывали по всем комнатам. Уже не хватало места, поэтому, как было принято, в хозяйской спальне поставили лишние кровати. По ночам занавеси их кровати были задернуты, но супруги не могли не слышать храпа вторгшихся в их жизнь родственников.

И все же Лайонин прижалась голой грудью к спине Ранулфа, перекинула ногу через его бедра и, тихо мурлыча, потерлась всем телом. Он быстро повернулся, притянул ее к себе и, сжав в стальных объятиях, стал яростно ласкать кремовую кожу, упругие ягодицы, каждый изгиб.

Лайонин прильнула к нему, чувствуя, как вздымается его возбужденная плоть, и ее желание стало еще острее. Давно не утоляемый голод, накопившийся за время разлуки, требовал, чтоб его утолили. Она пробежалась ладонью по бугристым мышцам его спины, изнемогая от возрастающей страсти, прижалась к его плечу, касаясь бронзовой кожи губами, зубами, языком. Прикусила его шею, снова потерлась грудью о его грудь. Жесткие волоски щекотали кожу, посылая озноб по спине.

Немного подождав, она слегка сжала зубами мочку его уха и, когда дыхание Ранулфа участилось, толкнула его на простыни, потерлась бедром между его ногами, наслаждаясь своей властью над этим могучим воином. И все продолжала гладить его, ощущая сдержанную силу, которой она одна могла управлять, использовать, как ей хотелось. Розовые вершинки слегка касались кожи и черных завитков.