Алексей Божков - Слепой огонь

Робер удивился:

– А как же… моя казнь?

– Будем считать, что она состоялась, как и решил Королевский совет. Вот и свидетель есть. Да, Ваша Светлость? – шутовски поклонился снова прижавшемуся к стене графу Фрам.

– Конечно, конечно! Нет более надёжного свидетеля, чем я. Я служил многим, мне доверяют… – торопился высказаться пришедший в себя посланник.

– Значит, я уже мёртв?

– Можешь не беспокоиться, официально – без сомнения! – Фрам открыто улыбался. – Не позволите ли освободить своё бренное тело от ненужного железа?

– Оружие я не отдам! – насторожился Робер.

– Это, конечно, железо, но совершенно небесполезное, – Фрам выразительно окинул взглядом трупы на полу. – На этот раз я имею в виду кандалы.

– Странно, почему мне не хочется тебе возражать?

Лёгкий освежающий туман испарялся под тёплым утренним солнцем. Королева с маленьким отрядом встретила Робера на перекрёстке двух дорог. Она стояла возле каменного креста на перепутье и молилась. Приехавшие спешились и преклонили колени. Королева повернулась к ним, глядела поверх голов:

– Робер Лекс, ты многое сделал для меня и моего королевства. Я умею быть благодарной и стараюсь поступать справедливо со своими подданными. Даже, если они совершают… бесчестные поступки.

Она жестом остановила пытавшегося заговорить Робера:

– Королям внимают, а не перебивают! Я решила оказать тебе милость: я дарую тебе жизнь и свободу. И освобождаю тебя от клятвы, данной мне. Я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Сегодня ты покинешь страну. Навсегда. Под страхом пыток и смерти я запрещаю тебе возвращаться. Это всё. Чтобы никому не вздумалось нарушить мою волю, я лично провожу тебя до границы с Лотреком.

Королева махнула рукой, ей подвели коня. Она легко вскочила в седло, привычно огладила конскую шею. От этой мимолётной ласки у Робера прошёл озноб по спине. Если он и хотел что-то сказать в своё оправдание, взгляд королевы, равнодушный и ускользающий, остановил его.

Как он вообще мог на что-то надеяться! Действительно, как сказала настоящая Милена Регант, сказки не получилось. Королева, сама не подозревая об этом, всё-таки вынесла ему смертный приговор. Неужели – судьба?

Они скакали быстро, и никто не нарушил тяжёлого молчания. Даже весельчак Фрам был мрачно-серьёзен. Он тоже надеялся на другое решение.

Всадники остановились в нескольких милях от гряды невысоких лесистых холмов, обозначавших границу с Лотреком. Королева, по-прежнему не глядя на Робера, холодно кинула:

– Прощай.

– Ну что же, жена…

Королева почти задохнулась, вытянулась в седле, хватаясь за рукоять меча:

– Что?! – она яростно смотрела прямо в его глаза.

– Вот видишь, как быстро кончается всё хорошее… Ты опять готова убить меня?

Робер не видел в глазах жены ничего, кроме ненависти. Она с трудом сдержала себя.

– Тогда я скажу кое-что. На прощание.

Робер открыто и печально смотрел на женщину, которую так долго и преданно любил:

– Так получилось, что каждый близкий мне человек пытается обязательно отнять у меня либо свободу, либо жизнь. Я не смог сохранить любовь, не смог защитить друзей и уничтожить врагов… Я оказался слабее жизни. Я долго думал и понял: так будет всегда. И решил уступить. Надежда уже умерла, теперь моя очередь. Прощайте! – Робер поднял руку, развернул коня и неторопливо поехал по дороге в сторону лотрекской границы. Он слышал, как всадники за спиной молча развернулись и быстро поскакали назад, возвращаясь в столицу. Он снова был свободен. От любви, от долга, от чести…

Неправда, что за грехи отцов не отвечают их дети. Неправда. В жизни чаще расплачиваются именно невинные. За всё.

Лишь одна надежда согревала сердце Робера – Керок. Он сможет отомстить отцу. Только не надо ему мешать…

Робер заметил в кустарнике на краю леса засаду. Узнал в чёрном всаднике Керока. Облегчённо вздохнул, горько усмехаясь своей удаче. Отпустил поводья и медленно расстегнул куртку, показывая, что под ней нет кольчуги, потрогал пальцами материнский медальон. Дрожь сомнения охватила Робера, он ещё мог уйти, спастись. Если бы знал, зачем… Откуда-то издалека доносился лай собак, видимо, где-то охотились, загоняя зверя, полные жизни и азарта люди. Робер подумал, что и сам стал бесправным зверем, обречённым на смерть.

Спокойный шаг коня приближал принца к деревьям. Арбалет брата поднялся, твёрдо направленный в грудь Робера. Братья прекрасно поняли друг друга.