Кэтрин Смит - Снова с тобой

— Спасибо, — сказала она бесстрастному лакею и взялась за второй.

— Будь осторожна, — тихо прошептал голос у нее над ухом. — Ты же знаешь, что с тобой бывает, когда переберешь.

Мурашки еще не успели добежать до конца позвоночника, а Октавия уже повернулась к Норту. Он шел за ней? Должно быть, так.

— Что ты здесь делаешь? — с интересом спросила она. Забрав у нее шампанское, к которому она не притронулась, он поставил бокал на поднос.

— Вот-вот начнутся танцы, и мне хочется потанцевать с тобой.

— Ты же не умеешь. А если умеешь, то плохо. Норт хмыкнул:

— Вальсировать-то я смогу.

Когда зазвучала музыка, Октавия рассмеялась:

— Это не вальс.

— Твоя правда. Тогда свернем на террасу? — Норт предложил ей руку.

Люди начнут строить догадки. Можно, например, не сомневаться, что кое-кто знает про случай с сынком Мертона. Как он страдал по ней, как бедный мальчик неловко извинялся, как отец в виде наказания отправил его в деревню. Может быть, до кого-нибудь уже дошло, что Октавия спала с Нортом. Сколько времени потребуется остальным, чтобы понять, в чем причина разрыва ее помолвки со Спинтоном. Чтобы подвергнуть ее остракизму.

Но главное, сколько времени понадобится, чтобы она стала прислушиваться к разговорам о себе?

Октавия приняла руку Норта. Если обществу вздумается посудачить на ее счет, она не будет мешать.

Они завели какой-то бессмысленный разговор и медленно направились через зал к французским дверям на террасу. Безмятежность на лицах убережет от лишних пересудов.

Снаружи ночной воздух веял теплом. Слабый ветерок скрадывал небольшую влажность. По каменной лестнице они спустились в сад. Навстречу пахнуло ароматом цветов и свежескошенной травы.

Установленные на высоких столбах фонари заливали пространство мерцающим светом. Позади плыли другие пары и группки гостей. Их разговоры звучали глухо, изредка взрываясь раскатами веселого смеха.

Октавия и Норт шли в молчании. Предвкушение чего-то важного овладевало ею, пока они забирались все глубже в сад. Со стороны могло показаться, что парочка движется без всякой цели, но Октавия совершенно точно представляла, куда они направляются. Оставив главную аллею, которая вела к лабиринту, она повела Норта к северной границе сада — к живописной рукотворной чаще.

В заросли не пробивалось ни лучика света. Что было на руку любовным парочкам, ищущим уединения. Если судить по звукам, доносившимся до Октавии, таких парочек здесь было предостаточно.

Еще пара поворотов, и она нашла то, что искала, — маленькую каменную хибару, в которой садовники хранили свои инструменты. Даже если бы какая-нибудь парочка случайно набрела на домик, внутрь было не войти. Для этого нужно иметь ключ. Октавия нашла его под камнем у стены. Открыв дверь, она впустила Норта и заперлась изнутри.

Слабого света от двух маленьких окошек едва хватало, чтобы видеть очертания Норта, но большего ни ей, ни ему не требовалось. Они сошлись в жарком объятии, их губы слились. Когда они наконец отпустили друг друга, Октавия подняла на него взгляд. В темноте она не видела его лица, но почувствовала, что Норт смотрит на нее.

— Как хорошо, — пробормотала она. — А теперь объясни, что происходит?

Норт тихо засмеялся. В этом была вся его Ви — сразу взять быка за рога.

— Ты о чем?

Он скорее почувствовал, чем увидел, как она рукой описала дугу.

— Вот об этом. Объясни.

Ага. Значит, она обратила внимание на то, что у него изменилась внешность.

— Я побрился и подстригся. — Действительно, камердинер Брама и побрил и постриг его, но это было не главное.

— Почему? Раньше тебе было все равно, как ты выглядишь.

Это оскорбление или комплимент?

— Теперь у меня есть причина задуматься об этом.

Он опять скорее почувствовал, чем увидел, как она кивнула.

— Политические амбиции, о которых все вдруг заговорили?

Все-таки слухи в обществе распространяются быстро.

— Да.

— Почему бы просто не жениться на какой-нибудь жеманной дуре, у которой папочка владеет половиной Ливерпуля?

Хорошо, что было темно. Она не увидела, как он ухмыльнулся в ответ на ничем не прикрытую ревность.

— Лучше уж я воспользуюсь связями своих братьев, например дружбой Дева с Уинтером и Веллингтоном. — Оба этих господина имели серьезный вес в политике.

— Это очень огорчит многих мамаш на сегодняшнем балу. Я слышала, как одна из них говорила дочери, что ты весьма завидный жених.

Октавия не потрудилась замаскировать яд в своих словах.