Кэтрин Смит - Заманчивое предложение

Йоркшир,

1816 год

Тьму пронзил душераздирающий крик.

У Балтазара Уичерли, седьмого графа Брейвена, которого близкие друзья называли Брейвом, кровь застыла в жилах. Поздним вечером, в ненастье, было в этом крике что-то жуткое.

Леденящий душу вопль, подхваченный холодным октябрьским ветром, эхом отозвался в зарослях деревьев и кустарников, переходя в зловещий шепот. Уж не привидение ли это, предвещающее его безвременную кончину? Или призрак, явившийся из прошлого? Или, что вероятнее всего, крик его нечистой совести? Брейв прислушался. Вокруг стояла тишина. Ни призраков. Ни привидений.

Граф с горечью усмехнулся. Он стоял в лесу, дрожа от страха как последний трус. В ожидании, когда по его душу явится призрак покойной, чтобы отомстить.

Снова раздался крик, от которого у Брейва по телу побежали мурашки, а сердце бешено заколотилось.

Брейв не раздумывал. Он действовал. Он помчался в направлении источника крика, продираясь сквозь заросли и обходя торчащие из земли корни с уверенностью человека, знающего местность как свои пять пальцев. Его гнала тревога. Он должен найти эту женщину.

Несколько секунд спустя он достиг берега реки Уик. После недавних ливней она превратилась в бурный поток. В лунном свете белые гребешки волн казались посеребренными на фоне черных как смоль вод. Брейв вздрогнул, представив себе, какая холодная вода в это время года.

Из ревущих волн поднялась рука, и Брейв вытаращил глаза, осознав, что эта рука принадлежит женщине, пытающейся уцепиться за большой камень в самом бурном месте потока. У него пересохло во рту, когда он увидел, как она цепляется за скользкий камень, а волны безжалостно отбрасывают ее назад. Если она не удержится, ей конец. Боже милосердный! Неужели Миранда?

– Прошу вас, помогите мне!

Нет, это не Миранда. Голос приятный и слишком живой для утопленницы.

– Держитесь! – крикнул Брейв, сложив рупором ладони в попытке перекрыть рев воды. В нескольких ярдах по течению есть мост. Если пересечь по нему реку, можно попытаться спасти ее с противоположного берега. Но как это сделать? Пока он пересек реку, прошла, казалось, целая вечность. Подбежав к утопающей, Брейв увидел, что она из последних сил удерживает голову над поверхностью воды, а безжалостная река бросает ей одну за другой волны в лицо. Задыхаясь, женщина поднялась на руках, чуть выше взобравшись на камень.

Остановившись возле нависшего над рекой старого дерева, Брейв понял, что спасти ее будет не так-то просто. Придется рисковать собственной жизнью. Брейв снял перчатки и бросил на землю.

Женщина со страхом и облегчением наблюдала за его действиями. Ее округлившиеся глаза казались огромными на белом как полотно лице. Одному Богу известно, как долго она борется со стихией, как долго еще выдержит.

В этот момент огромная волна, разбившаяся о берег, окатила его ледяными брызгами, которые, будто иголками, кололи щеки.

Проклятое рыцарское благородство.

– Брейвен?

Неужели она его знает? Граф в смятении вгляделся в нее.

Длинные белокурые волосы, блестевшие в лунном свете как потускневшее серебро, скрывали часть ее лица, но ошибиться в том, кому принадлежат эти огромные глаза и изящный носик, было невозможно. Рейчел Эштон, дочь одного из близких друзей его отца. Тем более он должен ее спасти.

Давненько он никого не спасал. Сожаления по этому поводу не в счет.

Выбросив из головы все посторонние мысли, Брейв сбросил пиджак и закатал рукава сорочки. Осенний холод проник сквозь тонкий батист, заставив его вздрогнуть и напомнив о том, что в воде еще холоднее.

– Что ты делаешь? – крикнула Рейчел.

– Собираюсь спасти тебя, если получится. – Осмотрев ветви, нависшие над его плечом, Брейв немного помедлил. То, что он задумал, – безумие. Узнав об этом, слуги пришли бы в отчаяние. Пусть это безумие, думал граф, но ни минуты не сомневался в правильности принятого решения.

Возможно, спасение Рейчел до некоторой степени облегчит угрызения совести, терзающие его из-за того, что в свое время он не спас другую женщину.

Ухватившись за нижнюю ветку, Брейв подтянулся на руках и с поразительной легкостью взобрался на толстый сук, расположившийся на ней в горизонтальном положении. Дюйм за дюймом он стал продвигаться вперед, напряженно цепляясь за кору пальцами и бедрами, чтобы удержать равновесие. От соприкосновения с корой отрывались одна за другой пуговицы на его жилетке. Дерево было старым и крепким, но сам он с детства не лазил по деревьям. Ни ему, ни Рейчел не будет пользы, если он сорвется, и будет барахтаться вместе с ней в воде. Плавал он хорошо, но сомневался, что справится стечением, если придется тащить еще и ее.