Светлана Луговая: Заманчивое предложение

Хлоя заметила его сразу, как только Мейсон вошёл в бар. Она не видела его лет десять, но не могла не узнать, хотя он сменил любимую косуху на тёмный дорогой пиджак и постригся. В школе чёрные вьющиеся волосы до плеч были его визитной карточкой. Теперь же Мейсон следовал моде. Тем не менее, лёгкая пружинистая походка, хитрый прищур голубых глаз и нагловатая усмешка остались неизменны. Хлоя отвернулась в надежде, что старый знакомый её не заметит.

– Привет, красавица, – услышала над ухом его вкрадчивый, бархатистый голос и чертыхнулась. – Рад тебя видеть.

– Не могу сказать того же.

– Какими судьбами тебя занесло в Маунт- Эйри, ты же вроде собиралась никогда сюда не возвращаться? – проигнорировал он её колкость.

– Ностальгия замучила по тухлому городишке и узколобым людишкам.

– А я-то подумал, что по мне соскучилась. – Мейсон, не спрашивая разрешения, уселся за столик и жестом попросил принести выпить.

– Я скорее соскучилась по плешивой, блохастой кошке маминой соседки, на которую у меня аллергия, чем по тебе, – фыркнула она.

– Я не понял, у тебя аллергия на соседку или на кошку? – с серьёзным видом спросил он и улыбнулся идеальной белозубой улыбкой.

Хлоя заскрежетала зубами. За время её отсутствия в этом убогом городке ничего не изменилось. Те же дома, улицы и тупые люди, вроде этого, она смерила Мейсона презрительным взглядом. Ещё когда училась в старшей школе она открытым текстом сказала ему, что не интересуется представителями мужского пола. Но он упорно игнорировал её слова. Что тогда, что сейчас. Хлоя тяжело вздохнула. Если бы не болезнь матери, ноги бы её не было в этой дыре.

Хлоя демонстративно отвернулась от Мейсона и сделала глоток из высокого стакана с коктейлем. Бармен не пожалел рома: горечь алкоголя не скрывали ни сок, ни ликер. Хлоя посмотрела на полупустой стакан и хмыкнула. Дырой был не город, а её жизнь. Ни в Балтиморе, ни в Сильвер-Спринг, ни в Филадельфии счастье Хлое не улыбнулось. Связать жизнь с музыкой, как она мечтала в школе, не вышло. Дальше менеджера в небольшом рыбном ресторане карьера не пошла. Четырёхлетние отношения, которые казались на всю жизнь, развалились за один вечер после крупной ссоры. А в Маунт-Эйри каждая с детства знакомая улочка, каждая вековая сосна, каждое знакомое лицо напоминало о крахе юношеских надежд. Хлоя смотрела на мать, на соседей, на прохожих и коллег, и в голове звучало: «Ты такая же как они. Даже хуже. Нет в твоей жизни ничего особенного. И никогда не будет». В такие моменты становилось пусто в душе. Как сейчас.

– Ты, кстати, отлично выглядишь, – нарушил молчание Мейсон и задержал взгляд на глубоком декольте.

– А ты не очень. От пафоса глаза режет. – Она сделала ещё глоток. – И я тебя за свой стол не приглашала.

– Ты кого-то ждёшь? – изобразил удивление он. – Думал, скучаешь в одиночестве.

– Лучше в одиночестве, чем в твоей компании. Кстати, ты всё ещё промышляешь мелким мошенничеством, или переключился исключительно на кражи и угоны?

Мейсон рассмеялся. Открыто, заразительно, по-доброму.

– Не понимаю, о чём ты.

– Да что ты! Помню, в школе ходили слухи, что ты …

– Знаешь поговорку, – перебил он. Его глаза блестели весельем. – Не пойман – не вор. К тому же, я слишком умён, чтобы размениваться на мелочи, и слишком хорош собой, чтобы оказаться в тюрьме. Так что, мой бизнес абсолютно легален.

– Тебе бы самомнение стоило укоротить вместе с волосами, – громко фыркнула она.

– Ты совсем не изменилась, – развеселился он. – Всё такая же колючая и задиристая, но неизменно прекрасная. Ладно, раз ты раньше пришла, рассказывай, есть ли тут на кого посмотреть.

– В смысле? – опешила она.

– Ну, ты же сюда пришла познакомиться с какой-нибудь открытой для новых впечатлений милашкой. Разве нет? – Он сделал глоток виски из стакана, который принесла проворная худенькая официантка. – Вдруг у нас вкусы совпадают? А так можем сразу договориться, кто кого пытается очаровать.

– Очаровать? А ты так умеешь? Или ты только со мной навязчив, прилипчив и бесцеремонен? – она изогнула бровь, изображая сомнение.

Мейсон опять рассмеялся. Бархатистые переливы в его смехе заставляли сердце Хлои биться чаще и давали повод для большего раздражения.

– А я боялся, что вечер окажется скучным. Ну так, присмотрела себе кого-нибудь?

– Ты, правда, думаешь, я буду с тобой это обсуждать?