Айрис Джоансен: Полночный воин (Хранительница сокровищ)

Улыбка медленно сползла с лица Вильгельма, глаза потемнели от сдерживаемого гнева.

– Ты еще смеешь мне говорить, что я кощунствую, доказывая именем Господа свои права?

– Что вы, ваша милость, я просто жалкий торговец. Смею ли я осуждать вас за подобное богохульство?

«Дерзкий плебей, бастард, а еще туда же. Для потехи своей и из-за вздорности нрава готов и самого Папу Римского подергать за бороду», – раздраженно подумал Вильгельм. Он было собрался резко осадить безродного за наглость, но сдержался.

– «Жалкий торговец», – передразнил он Гейджа. – Ходят слухи, у тебя неслыханные богатства. Правда, что у тебя великолепный дворец в Византии?

– Молва часто попирает истину и топит ее, – туманно отозвался Дюмонт.

– А твой замок в Бельриве – это тоже слухи? Кто бывал в нем, потрясен сокровищами с Востока. – Вильгельм уже не скрывал неприязни к этому выскочке.

– Я веду торговлю. Как известно вашей милости, я часто езжу в Византию за товаром. Кто откажет мне в праве понежиться всласть? Вы? – Он вопросительно поднял бровь. – Похоже, вы посылали за мной не для разговора о моих игрушках?

Вильгельм оборвал его нетерпеливым взмахом руки. Богатства Дюмонта его мало волновали.

– Кроме того, я слышал, в Бельриве у тебя лучшие в Нормандии солдаты и стрелки из лука.

Гейдж Дюмонт нахмурился. Суровая складка прорезала высокий лоб, черные брови сошлись на переносице.

– Ваши рыцари посчитали, что презренный торговец – легкая добыча. Пришлось проучить их. – Говорил он тихо, но голос вибрировал от ярости.

– Я знаю, что мои воины иногда ведут себя… немного шумно.

– Полагаю, мародерство несколько отличается от шумных забав.

– Солдаты умеют только воевать, и надо же им чем-нибудь заняться в мирное время. – Вильгельм поймал себя на том, что пытается оправдаться перед этим выродком.

– Достойное занятие – грабить беззащитные графства. Потому-то я и держу воинов, чтобы они заставили замолчать не в меру расходившихся.

Вильгельм решил поставить на место Дюмонта.

– В прошлом году ты убил Жана Брестайнского.

Тяжелое молчание повисло в воздухе. Лишь комета, озарив небесный свод, казалось, звала к битве, к победе.

– Верно, – насторожился Гейдж. Он несколько запоздал с подтверждением.

– Это вызвало гнев среди моих баронов. Им не по нутру, когда чужаки лезут в их дела. Они требовали, чтобы я немедленно разрушил твой замок и принес им твою голову. Знаешь, почему я этого не сделал?

– У вас доброе сердце.

Вильгельм пропустил колкость мимо ушей.

– Потому, что твой Бельрив надежно защищает мое побережье, и ты никому не позволяешь нарушать свои границы, даже моим рыцарям.

– Я польщен мудростью вашей милости и вашей дальновидностью.

– Лжешь. – Вильгельм изучающе вгляделся в лицо Гейджа. – Ты такой же дерзкий и строптивый, как и твой отец.

Легкая тень печали затуманила глаза Дюмонта, но в голосе, когда он заговорил, проскользнула легкая насмешка:

– У меня нет отца. Я незаконнорожденный. – Слегка поклонившись, он добавил:

– Как и ваша милость.

– Твоя мать объявила по всем графствам, что ты сын Хардраады.

– Но Хардраада опроверг ее слова. Королю Норвегии вполне хватает наследников, чтобы позволить какому-то бастарду, а их у него достаточно, заявлять о своих правах на его земли, а уж тем более сыну от дочери нормандского купца.

– Тем не менее он не отрекся от тебя, обучил военному делу и не раз брал с собой в походы. Он прекрасно с тобой обошелся. Ты не можешь этого отрицать.

Прищурившись, Гейдж посмотрел на Вильгельма с нескрываемым удивлением.

– Чем обязан такому повышенному интересу к своей особе? Как-то странно.

– Ничего странного. Я тоже незаконнорожденный и отлично понимаю свойственное нам стремление к власти, желание любыми средствами завладеть тем, что принадлежит тебе по праву. Раз Хардраада лишает тебя высокого положения, которого ты заслуживаешь как сын своего отца, значит, ты вполне можешь претендовать на мое место. Я благодарен тебе, – поклонился он с усмешкой, – что не мечом ты захватываешь власть, как подобает викингу, а своим богатством, как царь Соломон. Но ведь одного богатства тебе мало, верно?

Вильгельм чего-то недоговаривал, и Гейдж это чувствовал.

– За золото можно купить все, – постарался отделаться он от назойливых вопросов Вильгельма общей фразой.

– Почти все, – вкрадчиво поправил тот Дюмонта, – но не то, что Хардраада мог бы дать тебе, да и я тоже. Даже за золото не стать тебе равным среди знати. Не смыть тебе плебейскую грязь с собственных башмаков. Гейдж с наигранным простодушием уставился на ноги.