Юлия Камилова - Ветер далеких скал

Только после ухода друга родилась новая мысль, которая буквально вытолкнула Конрада в холл, где как раз столпились несколько групп шумных интернов. В такой суете ему не составило особого труда одолжить один белый халат и схватить пропуск, так удачно упавший ему под ноги.

Фортуна никогда не была на его стороне, однако сегодня профессору благоволили сами боги.

Влившись в ближайшую компанию молодых людей, он узнал, что идти необходимо в операционную номер семь. Иверсен примерно представлял, где она находилась, но самостоятельно отправиться туда он не мог. Легенду нужно было поддерживать.

– А вы не староваты для интернатуры? – спросил парень лет двадцати трех, обогнав Конрада и заглянув ему в лицо.

– Для обучения нет возраста. Вы же, видимо, слишком юны, чтобы понимать такую простую истину, – отодвинув наглеца в сторону, мужчина прошел дальше. Ему были неинтересны эти юношеские перипетии, основанные на капитальной неуверенности в себе.

– Какой же ты балбес, – озвучила вердикт девушка, шедшая все это время рядом с парнем. Тряхнув головой, она догнала Иверсена и быстро заговорила: – Вы на него внимания не обращайте. Он еще совсем не вырос.

– Почему это я не вырос? – надулся юноша, неловко почесав макушку. – Очень даже вырос. Да я почти метр девяносто! – гордо заметил он, выпрямившись.

– Вот об этом я и говорила, – выдохнула она, оказавшись чуть ближе к Конраду, чем было до этого. – Совершенно неокрепший детский ум.

– Может вы ошиблись группой? Я нейрохирург, а не психолог. С жалобами на своего парня обратитесь, пожалуйста…

– Но он не мой парень!

Если девушку его слова задели до глубины души, то юноша наоборот широко заулыбался.

– Тогда сходите уже с ним на свидание и решите наконец-то эту проблему, – не дожидаясь новой реакции собеседницы, Иверсен сбежал в другую группу, о чем нисколько не пожалел.

Серьезные и молчаливые нейрохирурги провели его в операционную, и там же рассеялись, чтобы не загромождать пространство. Широкое панорамное окно разделяло большую комнату на две части: наблюдательную и саму операционную. В воздухе витал аромат стерильности, но чувствовалось здесь это немного иначе. Не так по-больничному неприятно.

Интерны принесли с собой шум и хаос, однако все разговоры моментом стихли, когда вошла она. Вместо белого халата на ней была аккуратная зеленая форма, а волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Лёвушева встала прямо напротив публики, уверенно глядя на каждого.

– Приветствую вас, опытных и подающих надежды хирургов. Сегодня вашему вниманию будет предоставлена новая технология по сепарации душ. Мы готовились к демонстрации долгие месяцы, однако нам действительно есть что показать ученому миру. Хочу отметить, что наш пациент уже в весьма преклонном возрасте, поэтому предлагаю не терять время и приступить к операции без лишних слов.

Мгновение – ассистенты привели женщину и осторожно, словно хрупкую куклу, усадили на койку. Полина молниеносно сменила деловитость на теплоту, обратившись к пациентке:

– Алла Валентиновна, помните я рассказывала вам историю об увядшем цветке от недостатка любви? – дождавшись согласного кивка, женщина продолжила: – Но весной оно расцвело, ведь солнце отогрело его своими лучами.

Алла улыбнулась, догадавшись, к чему вела Лёвушева. Однако она не прерывала, ожидая, когда та продолжит свой рассказ.

– Сейчас весна. Пора и вам снова расцвести.

– Благодарю, – одними губами прошептала она, позволяя мягким рукам уложить себя на белую койку.

Перевернувшись на бок, пациентка закрыла глаза, чтобы не встречаться взглядом с такой обширной публикой медиков. Но стоило отдать ей должное, держалась она великолепно.

Врач-анестезиолог бережно надел на женщину маску, запуская общий наркоз. Тем временем Лёвушева уже приготовилась к операции. Тонкие перчатки оказались на руках, и очки Аветисова 13 13 Очки Аветисова – изобретение середины XIX века, совершившее научный прорыв в изучении родственной связи. Свое название они получили в честь офтальмолога Эдуарда Сергеевича Аветисова, который первый обнаружил напыление для линз, позволившее увидеть связующую нить. И теперь все последующие модели носят имя врача. красовались на переносице, одновременно поражая своей массивностью. Множество линз выстроились одна за одной, а небольшой рычажок сбоку позволял отрегулировать расстояние между ними.

– Главным отличием сегодняшней сепарации являются усовершенствованные очки Аветисова, – голос Полины Ильиничны звучал четко и громко, словно она была рядом с Конрадом, однако их все же разделяло толстое стекло и толпа хирургов. – Мы позволили себе добавить иную функцию линз. Теперь мы смотрим не просто вглубь связи.