Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

– Дело в другом, – Шаниэ понизила голос и зашуршала бумагой – видимо, вытирала салфеткой стол. – Мне кажется, он что-то скрывает. Что-то посерьезней тоски, и я могла бы с этим ему помочь. Но диалога у нас не получается, не знаю, почему. Ассея говорит, что это не моего ума дело и велит бессловесно потакать любым его капризам. Его одаренность, видите ли, бесценное наследие Аэд элле. А мне его жаль…

Тамлин скривился и шагнул в сторону кухни, намереваясь прекратить разговор, но замер, услышав ответ Майенаэт.

– Сочувствую. Ты ведь с ним была этой ночью?

– Пришлось оторваться от работы, так он был настойчив! Я не закончила сортировать семена, теперь вот не знаю, как Минне в глаза смотреть.

Послышался двойной вздох – суровость и требовательность кроткой с виду Миннаэты Аоэт давно стала нарицательной.

Эльне заговорили о работе, и Тамлин, не желая быть обнаруженным, шагнул мимо кухни в сторону балкона. Балкон располагался под королевскими гостевыми, куда поселили Деаэлру, и выходил в сад, где за облетевшими сливами просматривалась тренировочная площадка для воинов.

Король не посещал площадку три дня, опасаясь повредить поджившее запястье, и сегодня занятия с молодежью проводил Виэттар. Виэт, вышколенный воин и отличный учитель, мог чрезмерно увлечься делом, если видел неподдельный интерес к нему со стороны хотя бы одного ученика. Воины прекрасно знали об этой его слабости, и сейчас большая их часть сидела на песке поджав ноги и играла в кости, а некоторые и вовсе дремали, облокотившись о деревянную стойку, пока Виэттар на другом конце площадки с упоением обучал горстку волонтеров тонкостям работы с ловчей сетью. И не обращал внимания ни на что другое.

Тамлин вцепился в балконный бортик с такой силой, что тот жалобно скрипнул. За несколько мгновений, проведенных у кухонной двери, гнев и досада трижды сменили в нем вектор. И с каждым разом только набирали силы. Ему нестерпимо захотелось есть. Голод, ревность и злость бесконтрольно захлестывали разум, в то время как мир вокруг обретал странную, назойливую, расцвеченную немыслимыми цветами глубину.

Воины на площадке вдруг стали просвечивать насквозь, как прошедшие предогранку самоцветы в капле масла. Внутри тел радужными инклюзами бились элементарные частицы их естества – как дикие животные, будучи пойманными, бьются о барьеры клетки, не в состоянии уразуметь принципа ограниченности пространства. Чувства, мысли, страхи, одержимости, самые светлые мечты и самые темные желания… Во вспышке телепатической синестезии Тамлин видел каждого до самого дна, легко угадывал их таланты и слабости, но не оценивал. Как теплый пол, розоватый свет, наэлектризованный шелк и звуки скрипки, эти элле просто – были. Имели право быть какими угодно.

Злость из-за проигрыша пульсировала в них пятнами цвета темной крови, радость из-за выигрыша искрилась перламутровым золотом, как летний рассвет. Элле, увлеченный азартом и уповающий на милость хаоса, мерцал ртутью и серебром; сидящий напротив него жулик доверял только ловкости своих рук и был похож на траченный охрой осенний лист, который вот-вот унесет ветер.

О том, чтобы вернуться к тренировке, не думал никто из них.

Тамлин зло прищурился и обернулся.

У окон гостевых покоев на древке копья, установленного в пристенный паз, трепетал флаг Мирисгаэ: алое сердце, сквозь которое проросло могучее дерево с мощными корнями и густой лиственной кроной.

Таэм примерился, подпрыгнул, ухватился за подоконник, подтянулся и сел. Мимоходом заглянул в окно. Эльне-горничная замерла, увидав его, после чего как ни в чем не бывало продолжила уборку, подчиняясь принятому в Мирисгаэ правилу не обращать внимания на короля, если тот скачет по дворцовым стенам как безумный. Или занимается другими вещами, которые нормальному элле в голову не придут. Ну и что, пошалит немного и успокоится, у каждого свои странности. Однако господину Эмре на всякий случай весточку отправить надо.

Тамлин встал на подоконнике в полный рост, схватил оружие за древко и выдернул из стены. Благородное дерево звонко завибрировало и приятной тяжестью легло в ладонь.

Спрыгнув на балкон, элле не стал терять времени, в два шага разогнался, размахнулся и что есть силы метнул копье в сторону тренировочной площадки.

Копьё полетело по идеальной параболе, на подлёте к цели набрало убийственной мощи, прошило воздух над головой одного из игроков, задев кончиком флага его капюшон, и с ужасающим треском врезалось в деревянную стойку для подвешивания боксерских груш.