Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

– Тебе уже известно и об этом? – король вытер губы и в недоумении воззрился на Эмриата. Тот хохотнул.

– Если бы я знал не все, что происходит в этом дворце, плохой был бы из меня управляющий. Да и учитель не важный.

– Пожалуй, – проговорил Тамлин, – я знаю кое-что такое, о чем тебе еще не известно.

– Если ты о новой стене у кладовой и винтовой лестнице в западной галерее – то я уже поговорил об этом с Минной. Она понятия не имеет, откуда все это взялось, очень встревожена и хочет поговорить с королем немедленно. На поиски оного я и отправился незамедлительно. И обнаружил его сидящим в беседке в пресквернейшем настроении, поедающим сыр не первой свежести, да и вино пьющим незрелое. Потому что сиятельному элле, занятому швырянием копий в своих же воинов, было лень поглубже залезть рукой на полку и выбрать для себя еду получше.

Тамлин посмотрел на сыр и вино. Перевел взгляд на Эмриата. Тот как ни в чем не бывало расправлял складки мантии.

– Иногда мне кажется, – сказал Тамлин, не в силах скрыть улыбки, – что ты, бездна, лично подстраиваешь половину событий во дворце. Чтобы поддержать имидж всеведающего управляющего.

– Всего лишь иногда? – зеленоглазый элле лукаво сощурился.

– В остальное время у меня в этом нет никаких сомнений. Ты уже обедал? Я прикажу подать две порции. А после пойдем к Минне и разберемся со стенами и лестницами.

Из-за туч снова выглянуло солнце. Рыжие лучи скользнули по стенам, проникли в проемы галерей, заполнили промежутки между колоннами, коснулись игольчатых маковок маргариток в балконных кадках. Из окошек флигеля послышался чей-то смех, а затем и пение.

Прелестная эльне принесла в беседку большое блюдо с обедом на две персоны и принялась услужливо расставлять посуду. Приоткрытые глиняные горшочки источали дивные ароматы приправ и кореньев.

Вторая ночь назначенного срока подходила к концу.

Сухожилие восстановилось, шрамы на запястье исчезли. Завтра на закате можно отправляться в путь.

Король лежал на постели раскинув руки. Рядом, положив голову ему на плечо, лежала Шаниэ. Ее волосы рассыпались по простыням, приятно щекотали кожу. Эльне пошевелилась, пытаясь устроиться поудобнее. Тамлин притянул ее к себе и поцеловал в висок.

– Ты не спишь, – шепнула Шаниэ. – О чем ты думаешь?

– Ни о чем, – ответил король.

Это было почти правдой.

Завтра вечером вместо расшитого звездами балдахина над головой раскинется звездное небо. И отдыхать придется на пожухлой траве, а не на шелковых простынях. Всего-то нужно, что выследить животное, поймать его и вернуться с трофеем во дворец. После чего за работой в мастерской можно будет провести остаток ночи. И остаток жизни.

– Есть ещё что-то, – Шан приподнялась на локте, заглянула Тамлину в глаза. – Расскажи.

– Мне нечего рассказывать. Все хорошо. Спи.

Он погладил ее волосы и ещё раз поцеловал – на этот раз в лоб. Шаниэ со вздохом прижалась к нему.

– Дети тоже с трудом засыпают. Чувствуют, что багровые сумерки близко. Днём пугают друг друга выдумками про черную кобылицу, которая приносит на хвосте дурные сны и с особой злостью терзает одаренных, вселяя в них вместо любознательности страх. А потом полночи не могут уснуть, вспоминая, как часто их хвалили на занятиях.

– Скажи им, – Тамлин сглотнул, – что от черной кобылы можно спастись, завернувшись в оленью шкуру.

– Что?

– Ты знаешь легенду о белой лани? Шерсть у нее как молоко, копытца серебряные словно звезды. Ее невозможно поймать…

– Можно только увидеть в чаще леса ее силуэт, – перебила Шаниэ; от удивления она привстала. – Раэн любит петь эту балладу, но какое отношение…

– Эта лань, – король прикрыл глаза, – содержит в себе проявление всего необычайного, что только в мире есть. И если поймать ее и убить, она превратится в свою противоположность. А шкура ее из белой и волшебной превратится в обычную, рыжую. Так вот. Если завернуться в эту шкуру, можно стать обыкновенным элле. Без талантов и особенностей. Нормальным. Понимаешь? Ночной кобыле такой элле будет не интересен.

– Никогда о таком не слыхала… Кто тебе рассказал?

– Мама. Не перебивай. Завтра спустишься к кожевникам и попросишь пару оленьих шкур. Скажешь, я разрешил. Отнесешь их в детские. Мелочь, конечно, но детям порой достаточно мелочей, чтобы спать спокойно.

Некоторое время Шан молча смотрела на него, потом положила голову ему на плечо и затихла.

– Знаешь, – шепнула она через время, когда король почти провалился в сон, – рядом с тобой мне и светло, и тревожно. Не знаю, как объяснить. Это как видеть в небе звезду и знать, что ее уже нет, что она давным-давно взорвалась, и все, что от нее осталось – это свет, который она излучала, пока была жива. Этот свет идёт и идёт сквозь время, и не стоило бы к нему привыкать, но я привыкла. И теперь не знаю, что буду делать, когда иссякнет последний луч.