Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

Дворцы элле – островки стабильности в океане непостоянства Аэд – возводятся как венец эргономики и порядка, в котором не бывает ничего лишнего и не случается ничего случайного. Проектированием занимаются архитекторы вероятностей из числа Аэд сейде: они рассчитывают положение дворца в пространстве таким образом, чтобы тот не возмущал физику реального мира и гармонично сочетался с силовыми линиями, формирующими каркас обитаемого Аэд. Но при этом оставляют правителям некоторую свободу в перепланировке архитектуры под сиюминутные надобности обитателей.

Для выращивания новой стены за одну ночь понадобились бы как минимум высокоранговый хранитель или умудренный опытом повелитель стихий. Вчера днем Тамлин устроил консилиум с главами родов по поводу грядущих багровых сумерек, который затянулся до полуночи. Из зала совещаний Минна с Ассеей помчались прямиком в виварий – воины все-таки поймали молодого ящера живьем и приволокли во дворец для исследований. Эмре поспешил на свидание с воительницей из Андаро. Тамлин же по пути к себе прихватил из этой кладовой пузатую бутыль с грушевым ликером, которую сегодня под утро откупорил.

Вчера стены здесь не было, и никто из элле Виртаэн или Аоэт не согласовывал с королем структурных изменений в южной части дворца.

"Ну бездна, пусть так", – Тамлин, ощупав стену еще раз, отступил и в раздражении оглядел камень. "Я тебя обойду. А завтра, хаос, серьезно поговорю с Минной".

Он вновь прошел галерею насквозь, от входа в библиотеку взял вправо и спустился вниз, потом снова свернул направо, надеясь достичь кладовой через детскую секцию. Но вдруг остановился.

В стене лестничного пролета зияла дыра.

Тамлин прищурился.

"Какого…"

В том, что это не галлюцинация, у него теперь не было никаких сомнений – иммунитет, подпитанный бешенством от того, что некто перестраивает его дворец без его же, короля, ведома, мгновенно вытеснил из организма постэффекты от регенерантов и ликера. Тамлин, к своему огорчению, стремительно трезвел, не менее стремительно сатанея.

Дыра с правильной аркой доходила ему до бедер и аккуратными ступеньками спускалась на первый ярус. Хотя в юго-западной части второго яруса хода вниз не было отродясь. Под детскими располагались закрытые для несовершеннолетних элле рабочие помещения рода Аоэт, полные образцов ядовитых растений и клеток с опасными животными.

Найденная лестница еще росла. Глаз улавливал дыхание стен, которые понемногу раздавались вширь и ввысь. Тамлин присел, заглянул внутрь, обострив чувствительность сенсоров до предела.

Ничего. Камень умиротворенно дышал, ничем не выдавая страха или агрессии.

Поразмыслив, Тамлин решился и влез в проем целиком. С мыслью о том, что кого бы он ни встретил сейчас там, внизу, ему не поздоровится.

Пришлось согнуться и спускаться вниз чуть ли не на четвереньках. Узкие ступени, расположенные винтообразно, ожидаемо привели его на первый ярус в коридор запертых толстых дверей.

За исключением горшков с геранью, под взглядом короля пугливо подтянувшей листву, коридор оказался пуст. Тамлин выпрямился, откинул голову и повел плечами. Огляделся, не переставая сканировать окрестности.

Никого. Умиротворенная тишина и влажный полумрак окутали его с головы до ног, приглушили посторонние звуки.

Элле, заинтригованный, медленно прошелся по коридору, проводя кончиками пальцев по дверным полотнам. От дверей веяло прохладой, означавшей, что элле покинули скрытые за ними помещения еще до полуночи.

Через два десятка шагов ладонь ощутила тепло. Тамлин остановился и в задумчивости оглядел дверь, которой касался. Ею некто пользовался, причем недавно. Возможно, он еще внутри.

За дверью обнаружилась биолаборатория, узкая и длинная; стены ее выпячивались вовнутрь массивными полками с расставленными на них саженцами декоративных цветов. Между полками и горшками с землей топорщились синие иглы люми-трубок, над которыми трепетали мотыльки.

Единственный просторный пятачок рабочего пространства занимал лабораторный стол, заставленный посудой, присыпанный землёй и окружённый высокими табуретами. На одном из них, свесив бахромчатые края на пол, лежала шафранная шаль.

Тамлин знал, где находится. И подозревал, кому принадлежит шаль. Он подобрал легкую ткань, поднес к лицу.

Шаль пахла бегонией. И была еще теплой. Восхитительно теплой и настоящей, не имеющей к миру монструозных галлюцинаций никакого отношения. Хранила едва уловимый отпечаток тайны, наполняющей жизнь смыслом, ради которой воину следовало стоять на вахте и охранять дворец ночи напролет. Прямо сейчас могла бы этой тайной стать.