Недружелюбная - Тройственный грех

Я стою у черты – это яма с сырыми косыми краями,

Я, как водится, вою и плачу, но это простое притворство.

Все попытки спастись от себя за вершинами гор и морями

Провалились. И вот я бросаю в могилу три горстки.

⠀

Там внизу – позабытые всеми мечты и надежды.

Они делят обитую бархатом вечную пропасть.

Чем быстрее мы землю над ними сравняем как прежде,

Тем быстрее мой внутренний стержень почувствует ломкость.

Пусть пирует в толпе тот, кто лихо меня обезличил.

И на кладбище, где моё имя напишут над входом

Очень много крестов – деревянных, без цифр и табличек,

И под каждым из них сочных трав пробиваются всходы.

⠀

Автор

Воздух медленно затекает в мои ноздри, словно горячий кисель. Дышать тяжело. Стоять, оперевшись руками о раковину – тоже. Что я пытаюсь рассмотреть в отражении, кроме правды? Я понимаю, что нет смысла пялиться в зеркало, словно в телевизор, где диктор с медовым голосом вот-вот нас успокоит нас, сказав, что всё в порядке. Со мной уже давно не всё в порядке, но я пытаюсь добровольно впихивать своё тело в смирительную рубашку наших порочных будней. Впихивать, а потом улыбаться и делать вид, что это именно то, о чем я мечтала.

– Вик, ну прекрати, – ласково говорит Саша, подойдя к двери в ванную. – Ты в последнее время привыкла срывать чужие планы в последний момент, будто тебе на всех плевать. Раньше ты была более тактичной. Что происходит, малыш?

В чужие планы сегодня входит попользоваться мной, и я, по мнению Саши, не имею права рушить их. Его голос пропитан фальшью, ведь он только делает вид, что ведёт себя корректно. Это похоже на то, как хозяин собаки ругает её за шалость, но не повышает тон, чтобы не испугать. – Я плохо себя чувствую, – лгу я.

Ванная – худшее место для меня сейчас. Здесь пахнет Сашиным одеколоном, в корзине ещё лежит нестриженое бельё со следами моего прошлого унижения, а ещё я не могу выйти отсюда, потому что Саша ждёт меня.

Я начинаю понимать, что именно тревожит меня в последнее время. То, что я пропустила Сашину трансформацию. Разум пытался долбить по набатному колоколу в моей голове, чтобы я обратила внимание на первые признаки неладного. Но едва моя вера в то, что мы – нормальная пара начинала рушиться, Саша тут же бежал ко мне и латал её. Расстилал передо мной доводы, клятвы, иногда тыкал в меня ультиматумами.

Примерно то же самое происходит сейчас.

– Ты весь день ничего не ела, и у тебя слабость. Пойдём, перекусим вместе, и твоё состояние придёт в норму!

– Мне плохо не от голода. Я просто хочу побыть одна! – кричу я. Терпения становится всё меньше и меньше.

– Вика, я слышу по твоему голосу, что с тобой всё в порядке. У тебя есть силы спорить со мной, но провести с нами время – почему-то нет.

Вдруг я понимаю, что совсем напрасно пытаюсь казаться больной. Я просто приучаю Сашу обходить мои отказы и искать новые аргументы в пользу… того, чем он заставляет меня заниматься. Сколько ещё я буду постоянно лгать, будто на самом деле меня все устраивает, и лишь некоторые шероховатости постоянно мешают Сашиным планам? Я хочу разбить зеркало, выбить чёртову дверь, выскочить на лестничную клетку и прокричать всему миру, что я устала. Я больше этого не хочу. Не хочу! Не хочу, а значит, никто не вправе меня заставлять!

Но в реальности я не произношу ни слова. Зато снова говорит Саша.

– Так, хватит, это разговоры ни о чем… Марк возвращается сегодня из командировки. Вместо того, чтобы просто наплевать на всех, как это делаешь ты, он нашёл время, чтобы приехать к нам. Провести с нами время, как со своими лучшими друзьями. Он будет здесь через несколько минут, и я очень не хочу, чтобы он увидел твою кислую мину вместо той приветливости, которая в тебе была раньше. И я не позволю тебе испортить моему другу вечер.

– Но почему ты позволяешь себе портить мой вечер? – всё-таки не сдерживаюсь я. Кафельная тишина поглощает мой крик, и уже через пару секунд я понимаю, что мы перешагнули невидимую черту. Всё. С этого дня что-то обязательно изменится, но в какую сторону?

Какое-то время Саша молчит. За полтора года я успела выучить его повадки и знаю, что сейчас он переводит взгляд из угла в угол и ищет, чем бы снова атаковать меня в этом споре.

– Чёрт, да я только что понял, что мне становится стыдно за тебя. Да, по-настоящему стыдно. Ты превращаешься в обычную склочную тётку. Из своих двадцати с хвостиком ты резко переходишь в сорок. Завтра я куплю тебе комплект для вязания и заставлю сидеть целый день, перебирая спицами. Такой досуг тебя устроит?