Недружелюбная - Тройственный грех

– Вика, не переживайте. Если бы у меня была такая мечта и я провалился, я бы, возможно, тоже напился от обиды.

Кусок застревает у меня в горле.

– Откуда вы моё имя знаете?

Парень улыбается. Кожа у него приятного, слегка золотистого оттенка, как будто от недавно вернулся с отдыха на тропическом острове. Он красивый, его бы точно взяли на роль рок-звезды или какого-нибудь молодого миллионера, по которому с ума сходят девки.

– Марку вчера пришлось забрать у вас паспорт, так как вы… не хотели платить. Но примите мои извинения за него, он не должен был так поступать. Никто не имел права вас удерживать, тем более вам нужна была поддержка и внимание. Верю, что вы просто… погорячились. Когда мне позвонили и сказали, что вы… эм… уснули в зале, я попросил Марка аккуратно отнести вас на диван в моём мини-офисе. Надеюсь, вам хорошо спалось.

Помидорка на вилке – больше не самая красная вещь в зале. Теперь алым пламенем полыхают от стыда мои щёки.

– Господи! Это я должна просить прощения! Сколько мне нужно заплатить? – я оставляю столовые приборы и лезу в сумку за кошельком, хотя прекрасно понимаю, что у меня осталось рублей шестьсот. Последние деньги.

– Вика, не волнуйтесь, все вопросы я решил, – он уже не улыбается, как прежде, а скорее сочувственно смотрит на меня. Понял, что я смущаюсь. – Ничего вы больше не должны. Куда вы пойдёте после завтрака?

– Ну… на автобусный вокзал, наверное. Нет смысла больше здесь оставаться, пора домой. Неизвестно, когда теперь следующие пробы, да и стоит ли вообще на них идти. Посмотрю, есть ли в кассе билеты до Екатеринбурга.

– Ясно. Давайте я вас отвезу.

Через десять минут мы с Александром выходим на парковку. Там всего четыре машины, один из них его – это огромная «Тойота» чёрного цвета. Внутри так просторно, что мне становится грустно, так как совсем скоро меня ждёт неудобное кресло и куча посторонних. И не факт, что они будут такими же тактичными и щедрыми.

Когда мы трогаемся с места, я стараюсь не смотреть на водителя. Разглядываю сквер, в котором вчера встретила пьяного мужичка, но мы быстро проезжаем это место и двигаемся по направлению к вокзалу. По дороге Александр спрашивает меня о моей жизни, и благодаря этому уходит чувство подавленности и стыда. Я рассказываю, как посещала театральные курсы, устроилась на работу во дворец культуры, окончила училище и долгие годы продолжала мечтать. Мой спутник умеет располагать к себе уже как минимум тем, что при своей выдающейся внешности и высоком статусе он ведёт себя не так, как ожидалось. По крайней мере я предполагала, что он окажется высокомерным.

– Вика, могу я спросить, сколько в среднем получают артисты?

Я задумалась.

– У нас в области или в Москве?

– А скажите и то, и другое.

Мне стыдно называть свою зарплату во дворце культуры, поэтому я максимально округляю сумму большую сторону:

– Тысяч двадцать. В Москве, может быть, раза в три-четыре больше. Зависит от театра, от репертуара и так далее.

Глаза водителя слегка округляются – для него это даже не деньги.

– А кого вы играли у себя в ДэКа?

– Последний раз играла девушку, которая приехала навестить своего парня-солдата в воинскую часть. Чаще всего я играю чьих-нибудь девушек или жён. Ну а на Новый год я Снегурочка!

Мой спутник снова улыбается, я тоже не отказываю себе в таком удовольствии.

– А вы умеете петь? Не подумайте, что я издеваюсь и намекаю на вчерашнее… хотя, вполне могу и намекнуть, потому что Диля сказала, что у вас очень красивый и сильный голос.

Боже милостивый, я так благодарна этому человеку за то, что он изящно выбирает слова и пытается не ранить меня! А ведь мог бы общаться надменно, как те самые москвичи, которыми мы пугаем друг друга вдали от столицы, когда нужно сделать акцент на пошлости, развязности и жадности.

– Да, в детстве я даже ходила на уроки вокала. Почти всегда мне достаются вокальные номера в постановках.

– Вика, у меня еще один вопрос. Наверное, он неудобный…

Ощущаю, будто меня набили ватой, как щель в деревянной оконной раме. Пытаюсь предвосхитить его вопрос, но мысли разбегаются в разные стороны.

– Конечно, – говорю я и сглатываю так громко, что звук «гкл» из моей глотки явно был слышен даже водителю.

– Вчера вы не просто отказывались платить. Вы сказали персоналу, что у вас нет денег. Конечно же, никто не лез в ваш кошелёк, но я всё таки считаю себя обязанным спросить, так ли это? У вас есть хоть какие-то деньги на дорогу?