Тамара Леджен: Скандал и грех

Абигайль Ритчи осторожно двигалась сквозь толпы покупателей, заполнивших Пиккадилли, удерживая подбородком гору пакетов и свертков, чтобы они не вывалились у нее из рук. Случайный наблюдатель мог ошибочно принять ее за горничную, выполняющую поручения хозяйки. И действительно, мужчина, который шел сзади, бесцеремонно толкнул Абигайль тростью, не подозревая, что сбил с ног одну из самых богатых леди Британии, и проследовал дальше.

Абигайль попыталась подняться с тротуара, но лишь запуталась в юбках. Однако следующую попытку опередила чья-то рука, какой-то незнакомец поднял Абигайль с тротуара и помог встать на ноги.

Капюшон закрывал Абигайль глаза, поэтому она видела только ноги своего спасителя. Он был в длинном фиолетовом сюртуке для верховой езды, штанах из оленьей кожи и высоких сапогах. В руках незнакомец держал трость с простым серебряным набалдашником.

Джентльмен, подумала Абигайль.

– Черт побери этого Далиджа… – гневно пробормотал незнакомец.

Абигайль тряхнула головой, чтобы откинуть назад капюшон.

– Значит, это лорд Далидж толкнул меня? – спросила она.

– Толкнул? Вы слишком великодушны, милая, – насмешливо ответил незнакомец. – По-моему, он скосил вас, как пшеницу. Далидж известный грубиян, но я все же не считал, что он способен сбивать людей посреди улицы.

Незнакомец улыбнулся Абигайль, и она невольно залюбовалась им. Таких красавцев она видела только на картинах. Темные волосы, остроконечная бородка, в ухе золотая серьга, кожа необычайно загорелая для англичанина, зубы белоснежные. Он был похож на цыганского принца. Его возраст Абигайль могла определить только приблизительно: уже за двадцать, но меньше тридцати. Хотя, заяви он, что бессмертен, она бы ему поверила. Он так и выглядел.

– Извините, мэм, – серьезно произнес незнакомец, но серые глаза смеялись, – глядя со спины, я подумал, что вам одиннадцать лет и… девять месяцев, иначе бы не посмел вас коснуться. Но с этой стороны я теперь вижу, что вы совсем взрослая.

Природная застенчивость Абигайль быстро перешла в страх Красивые молодые люди редко выбирали ее для своих ухаживаний, а тем более не дразнили ее насчет того, как она выглядит сзади или спереди. Незнакомец заставил ее нервничать, Абигайль почти жалела, что он вообще остановился, чтобы помочь ей. От красивых цыганских принцев лучше держаться подальше, быстро решила она.

– Какая беспечность с моей стороны, – продолжал незнакомец, явно забавляясь смущением Абигайль. – Как джентльмен, я должен был сначала удостовериться, что вам одиннадцать лет и девять месяцев, прежде чем поднимать вас из грязи. Пожалуйста, извините мою самонадеянность. В следующий раз я непременно попрошу свидетельство о крещении, до того как решусь предложить свою помощь любой упавшей особе женского пола.

Абигайль понимала, что должна поблагодарить молодого человека, но язык у нее словно прилип к нёбу, зато лицо было намного выразительнее: щеки запылали, отчего ее веснушки стали еще более заметны. Абигайль бы не поверила, узнав, что, несмотря на сверхактивность веснушек, джентльмен нашел ее красивой. Хотя она и не сразила его наповал, ему нравилось то, что он видел: абрикосово-золотые локоны, большие карие глаза, прямой нос, нежные розовые губы. Она показалась ему весьма милой английской девушкой, которая делает честь своим родителям и заслуживает большего, нежели толчок в спину с дальнейшим падением.

– Благодарю, сэр, – наконец промолвила Абигайль.

– Уже лучше, а то я подумал, что вы немая. – Он с явно притворной скромностью коснулся полей шляпы. – Кэри Уэйборн, к вашим услугам, мэм.

– Как вы сказали? Уэйборн?! – воскликнула Абигайль, забыв стеснительность. – Моя мать тоже была Уэйборн, сэр.

Один из свертков чуть сдвинулся вперед, грозя нарушить равновесие всего штабеля.

– Кажется, у вас что-то вылезает из середины, – заметил Уэйборн. – Поскольку мы кузены, разрешите помочь вам. – И он тростью водворил сверток на место.

– Благодарю, сэр, – пробормотала Абигайль. – Вы думаете, мы и в самом деле кузены?

Кэри Уэйборн изучающе посмотрел на нее, и Абигайль снова покраснела. Видимо, он старался найти черты какого-нибудь семейного сходства, которого, естественно, не могло быть. Да и откуда ему взяться? Он будто сошел с портрета Караваджо, а она всего лишь неприглядная масса веснушек под растрепанными волосами.