Эрика Джеймс - Еще темнее

– Чем ты хочешь заняться сегодня? – спрашивает она.

– Мой день уже состоялся благодаря тебе. – Я це-лую ее.

– Мой тоже.

Мне нравится внутренняя независимость Аны, она всегда при ней. И я думаю про свои сегодняшние планы и надеюсь, что они понравятся и ей.

– Сейчас мне надо позвонить моему главному пиарщику. Но, честно признаться, я бы охотнее остался в этом коконе вместе с тобой.

– По поводу аварии?

– Я прогуливаю.

– Сегодня ваш день рождения, мистер Грей. Сегодня можно. И мне нравится владеть вами единолично. – Она вытягивает шею и покусывает зубками мою мочку уха. Сейчас она счастлива и беззаботна, хоть и слегка устала. – Мне нравится твоя музыкальная подборка. Где ты нашел все это?

– Я рад, что тебе нравится. Иногда, когда мне не спится, я играю на рояле или шарю в Гугле.

– Мне грустно думать, что ты не спишь по ночам, такой одинокий, – говорит Ана.

– Честно говоря, я никогда не страдал от одиночества, пока ты от меня не ушла. Я не понимал, какой я несчастный.

Она гладит меня по щеке.

– Прости.

– Не надо извиняться, Ана. То, что я делал, было неправильно.

Она прикасается пальчиками к моим губам.

– Тише. Я люблю тебя такого, какой ты есть.

– Это как название песни.

Она смеется и меняет тему, спросив меня про работу.

– Мы прошли путь, – говорит Ана, ласково гладя мое лицо.

– Да, точно.

Внезапно она грустнеет.

– Ты о чем думаешь? – спрашиваю я.

– О фотосессии, которую снимал Хосе. О Кейт. Как она командовала. И как классно ты выглядел.

– Классно? Я?

– Да. Классно. А Кейт всем диктовала. Сядь сюда. Сделай это. Сделай то. – Она изображает Кавану поразительно точно.

Я смеюсь.

– Подумать только! Ведь она могла прийти ко мне и взять интервью. Слава богу, что в мире существуют простудные заболевания. – Я целую ее в нос.

– Да, кажется, у нее был грипп. – Она машинально ведет пальцами по волосам на моей груди. Странное дело, но мне кажется, что она прогнала тьму. Я даже не морщусь. – Гляди-ка, все трости пропали, – говорит она и оглядывает игровую комнату.

Я убираю ей за ухо прядь волос.

– Я не думаю, что ты когда-нибудь перейдешь за жесткую черту.

– Верно, едва ли. – Она поворачивается и глядит на плетки и кнуты, выложенные у стены.

– Ты хочешь, чтобы я их тоже выбросил? – спрашиваю я.

– Нет… оставь вон тот кнут… коричневый. Или ту замшевую плетку. – Она робко улыбается мне.

– Ладно, кнут и плетку. Ну, мисс Стил, вы полны сюрпризов.

– Вы тоже, мистер Грей. И я люблю в вас эту черту. – Она чмокает меня в уголок губ.

– Что еще ты любишь во мне? – спрашиваю я.

Внезапно мне необходимо услышать это от нее, потому что я до сих пор не верю до конца в свое счастье.

Ее глаза наполняются нежностью.

– Вот их. – Она проводит пальцем по моим губам. – Я люблю их и все, что из них выходит, и то, что ты делаешь мне ими. И вот то, что там. – Она гладит меня по голове. – Ты такой умный, остроумный, компетентный во многих вещах, так много знаешь. Но больше всего я люблю то, что здесь. – Она осторожно прижимает ладонь к моей груди. – Ты самый отзывчивый человек, каких я встречала. Я люблю все, что ты делаешь, как ты работаешь. Это потрясающе.

– Потрясающе? – Я озадаченно повторяю это последнее слово, не совсем веря.

Мои губы раздвигаются в улыбке, но прежде чем я успеваю что-то сказать, она бросается ко мне.

На несколько минут Ана задремала в моих объятиях. Я лежу, глядя в потолок и наслаждаясь ее теплой тяжестью. Вот что такое счастье. Такое неожиданное. Она просыпается, когда я целую ее в лоб.

– Ты голодная? – спрашиваю я.

– Хм-м, умираю от голода.

– Я тоже.

Она кладет руку мне на грудь и смотрит на меня.

– Сегодня ваш день рождения, мистер Грей. Я приготовлю вам что-нибудь. Что пожелаете?

– Устрой мне какой-нибудь сюрприз. – Я глажу ее по спине. – Мне надо проверить «блэкберри», все письма, которые были присланы мне вчера.

С тяжелым вздохом я сажусь. Я мог бы провести вот так целый день тут вместе с ней.

– Пойдем под душ, – говорю я.

Она усмехается, и мы вместе, завернувшись в простыню, спускаемся по лестнице и идем в ванную.

Одевшись, Ана берет всю мокрую одежду, которую сложила ночью в раковину, и идет к двери. На ней короткое голубое платье, открывающее длинные ноги.

Слишком открывающее.

Ладно, сейчас здесь только мы с ней вдвоем.

И Тейлор.

На секунду моя рука замирает. Я перестаю бриться.

– Оставь все миссис Джонс, – кричу я.